— Открывайте дверь, мой Лорд, — сказала Сефрения
графу.
Леди Белина стояла тут же, перед дверью. Дико перекошенное
лицо ее было мешковатым, шею покрывали морщины, перепутанные волосы тронула
седина, а обнаженное тело покрывали уродливые складки. Глаза ее были абсолютно
безумны, губы сморщились, обнажая остро отточенные зубы в полном ненависти
оскале.
— Белина… — печально начал граф, но женщина что-то
прошептала, и бросилась на него, выставив вперед руки со скрюченными как когти
хищного зверя пальцами.
Сефрения произнесла единственное слово, указав пальцем
вглубь комнаты и Белину отбросило назад, словно ей нанесли тяжелый удар. Она
отчаянно завыла и попыталась броситься на них снова, но на полпути как будто
наткнулась на невидимую стену и навалилась на нее всем телом царапая
скрюченными пальцами.
— Закройте ее снова, мой Лорд, — грустно
проговорила Сефрения. — Я видела достаточно.
— И я тоже, — ответил граф потрясенно. Глаза его
были полны слез, когда он запирал дверь. — Кажется теперь для нее нет никакой
надежды.
— Никакой. Конечно, она была сумасшедшей с тех пор, как
вышла из того дома в Чиреллосе, но теперь, лишившись своей силы, она совсем
обезумела. Теперь она не представляет никакой опасности ни для кого, кроме
себя, если только не сумеет выбраться из башни, — голос Сефрении был полон
жалости. — В этой комнате нет зеркал?
— Нет, а что это несет какую-то опасность?
— Вообще-то нет, но она могла бы увидеть свое
отражение, а это было бы слишком жестоко, — Сефрения задумалась. —
Здесь в округе, я видела, растет одна трава, ее сок имеет успокаивающее
действие. Я расскажу Оккуде, как готовить его, и как добавлять в пищу. Это,
конечно, не излечит ее, но помешает ей нанести себе какие-нибудь увечья. А
теперь я вернусь в замок. Дайте мне знать, когда закончите все, господа, —
она зашагала по направлению к жилому строению замка, а Флют и Телэн увязались
за ней.
— А ну-ка вернитесь-ка назад, молодой человек! —
крикнул Кьюрик вслед своему сыну.
— Что еще?
— Ты останешься здесь.
— Кьюрик, но я ничего не смыслю в ремесле каменщика.
— А тебе и не нужно много знать, чтобы таскать камни.
— Ты что, шутишь?
Кьюрик потянулся за ремнем и Телэн тут же поспешил к горе
камней за конюшней.
— Славный парень, — заметил Улэф. — Мгновенно
оценивает реальное положение вещей.
Бевьер настоял на том, чтобы его пустили к возводимой стене
и клал там камни в кладку с каким-то мрачным остервенением.
— Ровнее, — прикрикивал на него Кьюрик. — Мы
строим надолго, так что изволь делать работу по человечески.
Несмотря на всю мрачность ситуации Спархок рассмеялся.
— Что-то смешное, мой господин? — холодно спросил
его Кьюрик.
— Нет, я просто кое-что вспомнил, вот и все.
— Что ж, тогда расскажешь это потом. А сейчас не стой
просто так, Спархок. Помоги Телэну таскать камни.
Стены башни были весьма толсты, так как башня была когда-то
частью внешних замковых фортификаций, и дверной проем был достаточно глубок.
Они замуровали дверь, а сестра графа дико завыла и билась всем телом о нее.
Выложив первый слой, они принялись за второй. Наступило утро, когда Спархок
отправился в замок сообщить Сефрении, что с первой дверью покончено.
— Поздравляю, — усмехнулась Сефрения, и они вместе
отправились во двор.
Дождь перестал и небо потихоньку расчищалось. Спархок счел
это хорошим предзнаменованием. Он подвел Сефрению к ступеням лестницы,
обвивавшей башню.
— Прекрасно, — сказала Сефрения остальным,
вставляющим в кладку последние камни. — А теперь спускайтесь вниз, я
должна закончить вашу работу.
Все спустились и Сефрения тихо запела по-стирикски.
Несколько минут спустя она выпустила заклинание и свежепостроенная стена
дрогнула.
— Теперь все, — сказала она, — можно
разбирать лестницу.
— А что ты сделала? — спросил Келтэн.
Сефрения улыбнулась.
— Вы поработали на славу, дорогой, гораздо лучше, чем
вы сами можете себе представить. Теперь стена, которую вы построили абсолютно
неуязвима. Этот менестрель и те слуги могут долбить ее самыми мощными осадными
орудиями и стенобитными машинами, пока не постареют и не причинят ей никакого
вреда.
Кьюрик снова поднялся наверх, наклонился и стал разглядывать
кладку.
— Раствор совсем застыл, — сказал он, —
обычно на это уходит несколько дней.
Сефрения указала на дверь в основании башни.
— Позовите меня, когда закончите с этой. Здесь очень
холодно и промозгло, лучше я пойду внутрь.
На разборку каменной лестницы и кладку стены на месте нижней
двери ушла оставшаяся часть дня. Сефрения вышла, повторила заклинание и снова
вернулась в замок.
Спархок и остальные пошли в кухню, примыкающую к башне.
Кьюрик занялся изучением небольшой двери, ведущей к
внутренней лестнице.
— Ну? — нетерпеливо поторопил его Спархок.
— Не дергай меня.
— Дело к ночи, Кьюрик.
— Может быть ты займешься этим делом?
Спархок замолчал и дожидался окончания размышлений Кьюрика,
не произнося ни слова.
Оруженосец некоторое время рассматривал Оккуду, затем окинул
перепачканную известкой команду своих «подмастерьев».
— Пришло время поучиться еще одной профессии, сэры
Рыцари, — сказал он, — теперь вы будете плотниками. Будем строить
шкаф для посуды. Его основанием послужит сама дверь, и она будет открываться
вместе со шкафом. Я смогу смастерить потайную щеколду, — Кьюрик немного
подумал, склонив голову и прислушиваясь к крикам, доносившимся изнутри
башни. — Нам понадобится войлок. Придется обить внутреннюю сторону двери,
чтобы не было слышно криков.
— Неплохо придуманно, — заметил Оккуда. — Так
как пока я здесь единственный слуга, мне приходится проводить здесь много
времени. А слушать постоянно эти крики…
— Но это не единственная причина. Ну да ладно. Принимайтесь-ка
за работу, сэры Рыцари. Я сделаю из вас полезных людей, — усмехнулся
Кьюрик.
