– Почему нельзя? У нас любовь с первого взгляда. Мы с Антонио болтали так, словно знали друг друга всю жизнь. Кстати, я слышала, как ссорились Джон и Джулия. Эта неврастеничка ворвалась к нему в комнату и визжала там, словно ее режут. И все про тебя.
– Про меня? А что она кричала про меня?
– Всякие дрянные слова… «Ты на себя стал не похож! Млеешь перед какой-то пигалицей, у которой ни кожи ни рожи!». Извини, Элли, это не мои слова, так она сказала, я совсем иначе считаю. Ты очень даже симпатичная.
– Спасибо, – спрятала улыбку Элина.
– А вот Джулии ты не нравишься. Я вообще-то не сильна в английском… ну, ты знаешь… но поняла: Джулия все время спрашивала у Джона, что он в тебе нашел. То есть что-то же он нашел, раз ей так показалось.
Элина машинально выпила коньяк, который Лара приготовила себе.
– Поверить не могу… Неужели правда? Да нет, у Джона просто спортивный интерес. Он сказал, что не встречал таких, как я…
– Ага, ты странная. А вот Антонио осудил Джулию за такие выкрики в твою сторону. Она не умеет проигрывать, это ясно. Но таким визгом все равно мужчину не вернешь. А под конец Джулия сказала, что ей легче бы было видеть его мертвым, чем с другой женщиной, расплакалась и убежала. А мы с Антонио еще долго гуляли, что называется, под луной. Цветов рядом нигде не продавали, и он выкопал мне вот эти чудные цветочки.
– С клумбы или с могилы? – ехидно спросила Элина.
– Да какая разница! Мне все равно. Главное, его внимание и мое согласие… сама знаешь на что. Вместе и навсегда!
Элли вздохнула. Ее подруга всегда была такой импульсивной и непредсказуемой. И на мужчин легко западала, чего и не скрывала. А уж когда ее захлестывали чувства, Лариса становилась невменяемой. И каждый раз говорила, что это навсегда и с первого взгляда.
Они выпили, и Элли поняла, что уже не уснет.
– Слушай, надо посадить цветочки, чтобы они не умерли, – вдруг заявила Лариса, чуть не плача.
– А до утра без посадки они не доживут? – Элли не хотелось куда-то тащиться среди ночи.
– Они такие маленькие, беззащитные… смотри, головки уже повесили… А они же – подарок от Антонио. Нет, надо их сейчас посадить, чтобы и наши с ним чувства не завяли.
– В саду у Джона?
– А где еще? Цветы выживут, сад еще красивее будет.
– Хорошо… До утра точно не доживут?
– С их маленькими, трогательными корешками, словно вырванными сосудами? Ты не слышишь?
– Что?
– Они кричат: «Спаси нас! Помоги! Мама!» – закатила глаза Лариса.
– Ты ничего не курила неразрешенного? – строго спросила Элина.
– Они живые! Ты с ума сошла? Я же не с уголовником общалась, а с комиссаром полиции! О, я буду комиссаршей… Звучит? – чуть не пустила слезу подруга.
– Ну все! Хватит! Идем.
Они вышли на свежий воздух. Вокруг фонарей летали целые облака мотыльков, в траве трещали кузнечики и цикады, а цветы, как и днем, источали пряный, дурманящий аромат.
– Ой, что-то мне плохо… – схватилась за голову Лара.
– Началось!
Лариса забежала за колонну, чтобы очистить свой желудок от внезапно нахлынувшего недомогания.
Элли поплелась следом.
– Ну, ты как? Полегчало?
– Сейчас… дух переведу… подожди… Ой!
– Что такое?
– Слышишь, кто-то идет…
Элли обернулась и заметила невысокую фигуру в темной одежде, выскользнувшую из дома и быстрой походкой углубившуюся в сад.
– Кто это? – спросила Лариса, переводя дух.
– Не успела разглядеть. Человек был весь в темном, словно прятался, – ответила Элина.
– Что-то происходит здесь не очень хорошее… Пойдем, проверим?
Подруги, стараясь не шуметь, последовали за исчезнувшим незнакомцем. Мысль «может, не надо?» так и не была озвучена Элиной.
Освещения в гуще кустов и деревьев совсем не было, и преследовательницы заплутали. Наконец, услышав мерные, глухие звуки, перешли на цыпочки и стали приближаться к их источнику, но очень аккуратно. На небольшой поляне в лунном свете у небольшого холмика копошилась темная фигура. То есть буквально рыла землю. Отсюда и те самые мерные, глухие звуки.
– Стой! Кто идет? – вдруг закричала Лара, чуть не порушив барабанную перепонку подруге, и ненормально засмеялась.
Фигура выпрямилась, мелькнуло бледное лицо.
– Мама?! – удивилась Элли.
– Тьфу! Напугали! Чего не спится-то? – спросила Светлана Сергеевна.
– Мы пришли цветочки сажать. Фиалочки, маргариточки, анютины глазочки… – И Лара двинулась к Светлане Сергеевне со своими цветочками, нежно и трогательно прижимая их к себе. – А тут, смотрю, холмик хороший, давайте сюда их и посадим. Ха-ха-ха! Вот прикол! Зачем тогда Антонио их выкапывал – чтобы я назад закопала? Круговорот веществ в природе!
Элина оторвалась от созерцания высокого, темного и звездного неба.
– Мама, а что ты тут делаешь?
– Хороню… – вздохнула Светлана Сергеевна, отряхивая руки от земли.
– Кого? – не поняла дочь.
– Да не все ли равно! – отмахнулась мама, и с какой-то ветки вспорхнула птичка.
– Нет уж, постой! Не все равно!
– Могут же у меня быть личные секреты? – надулась Светлана Сергеевна.
– Если ты кого-то хоронишь, то нет, – заверила ее дочь.
Лариса тем временем усиленно разрывала холмик руками, приговаривая:
– Сейчас, мои хорошие, сейчас… я верну вас матушке-земле… Ой!
– Укололась? – спросила Элли, откликаясь на ее внезапный крик.
– Ой…
– Да что там?
– Рука… – ответила Лариса. – Тут рука торчит… Там мертвяк! Мамочки!
В данный момент профессия сыграла на руку Элине. Чего-чего, а трупов и их частей она не боялась. Судмедэксперт разглядела торчащую конечность из земли, схватилась за нее и слегка потянула на себя, а затем начала разрывать вокруг. Лариса тихонько стонала, а Светлана Сергеевна, наоборот, словно воды в рот набрала.
– Что же это? Ужас! Кошмар! – продолжала разгребать почву Элли, понимая, что рука, до которой она дотронулась, совершенно ледяная, а значит, человек умер не меньше чем сутки назад.
Элли напряглась и вытянула тело из земли, понимая, что просить о помощи своих маму и подругу бесполезно.
– Это же Дима! – взвизгнула Лариса, увидев лицо покойника.
– Тихо… – зашипела на нее Элли.
– Чего тихо? Его же все ищут! Ой, я даже протрезвела… Надо звонить Антонио! – обеспокоенно проговорила Лара.
