– Заметано. Тогда пошли! Но… – и он схватил меня за руку. – Ты уверена, что это тебе надо? Сыч, он такой – шутить не любит… Кто тебя послал?
– Никто. Я сама по себе. И руку мою отпусти. Пока я тебе коленом в пах не заехала! Пташка певчая!
– А ты задиристая. И с гонором… Ладно. Я тебя предупредил. Мое дело маленькое. Дальше сама решай… Чай, не пять лет. Опыт имеется! – Грач отпустил мою руку и как-то разом поскучнел.
– Допивай и пошли!
Я залпом допила виски и встала. В голове слегка шумело. Я качнулась.
– Э… да ты на ногах не стоишь!
– От одного стакана я не захмелею. Так что – веди меня. И не вздумай обмануть. А то смотри!
– А то! А то! – передразнил он меня. – Ты хоть знаешь, во что ввязываешься? Сейчас первая в кусты драпанешь.
– Это уже мои заботы, – пробормотала я, когда мы шли между людей. – Не боись!
Мы вышли в коридор и вскоре оказались перед кабинетом, около которого слонялся высоченный тип в спортивном костюме с брелоком от машины в руках.
– Ты куда? – задал он вопрос Грачу.
– Сыч у себя?
– Ну?
– Вот к нему хочет пройти.
Детина смерил меня взглядом.
– И зачем? – кивнул он на меня. – Что забыла-то?
– Без понятия. Рвется, и все.
– В бой, значит?
Судя по их взглядам, они меня не знали.
– Можно сказать и так, – ответила я.
– Вообще-то он занят.
– Надолго?
– У него Андрюха Ксилый. А надолго там или нет – без понятия. Мне не докладывали. А тебе зачем к нему?
– Разговор есть.
– Выставит он тебя пинком – и весь разговор, – заржал мужик. – Будет он с тобой церемониться. Понравишься – расстелет на столе. Вот и все твои разговоры. Вот бабы дуры.
– Так, может, доложите? – с нажимом произнесла я.
– Делать мне, что ли, нечего! Еще пять минут – и будет перерыв. Он еду заказал. Тогда и входи. Если смелости хватит.
– Не ваше дело, – огрызнулась я.
– Конечно, не мое, – согласился охранник. – Кости потом твои собирать…
– Я тебе говорил, – просипел Грач. – Чего ты лезешь-то.
– Надо!
– Жди! – повертел брелоком детина.
Вскоре появился официант с подносом, и Грач слегка подтолкнул меня:
– Входи!
Мы потопали за официантом. В кабинете, куда мы вошли, было полутемно. За массивным столом сидел, вальяжно развалившись, и постукивал пальцами по столешнице мужчина лет сорока пяти с аккуратной щеточкой усов и большими глазами. Слева от него в кресле сидел черноволосый крепыш, чуть подавшись вперед, и что-то рассказывал. При появлении официанта они замолчали, и здесь на авансцену выдвинулась я.
– Вот. – Грач подтолкнул меня вперед. – Рвалась к вам. Говорила, что срочно…
– Какого черта?! – взревел крепыш.
Но хозяин кабинета остановил его взмахом руки:
– Подожди. Разобраться надо.
По тому, как пристально и неотрывно на меня смотрел Сыч, я поняла, что он ЗНАЕТ. ЗНАЕТ, КТО Я ТАКАЯ. Еще бы, горько усмехнулась я, он же и послал за мной своих псов.
– Садись! – махнул мне Сыч рукой. – А ты иди! – это уже относилось к Грачу.
Тот вышел за дверь, и Сыч, не спуская с меня глаз, сказал:
– Зачем пожаловала?
Во рту у меня пересохло, и я сглотнула.
– Я хочу узнать, кто вам заказал меня.
– Прыткая какая! – усмехнулся Сыч. – Ты хоть соображаешь, о чем говоришь?!
– Соображаю, – упрямо мотнула я головой. – Но у меня убили всю семью. А единственная зацепка – это вы. Без вас я не выйду на тех людей. Я понимаю: вам меня просто заказали. Но я прошу назвать фамилии. Я заплачу вам. Я отдам вам акции наших семейных предприятий. Вы не останетесь внакладе. Только назовите мне имена и фамилии.
Взгляд Сыча посуровел.
– Ты, девка, трехнутая, однозначно. Своих я не выдаю. Это – во-первых. А во-вторых, к тебе у меня за моих ребят счет особый. Так что перекрестись и готовься к худшему. Отсюда ты уже не выйдешь. Там около двери один караулит. Да еще снаружи ребята стоят. Так что ты крупно просчиталась. – Он встал и подошел ко мне. – Вот и все! Ты хотела сказать что-то еще?
– Хотела… – прошептала я.
– Ну так говори! Время еще есть. Пока есть, – произнес он с нажимом. Потом он быстро схватил мою руку и заломил ее. От боли у меня на глазах выступили слезы.
– Больно? – прошипел он в ухо. – Будет еще больней. Пока о своем дружке не расколешься…
– К-каком д-дружке?
«Неужели они прознали о Валерке?» – подумала я.
– Ковалеве.
– Я не знаю никакого Ковалева!
– Знаешь! Ты с ним была в Италии.
– Я была с Дреминым.
– Это он так назвался. Настоящее его имя Ковалев Александр Николаевич. Где он сейчас?
– Не знаю.
– Придется применить крайние меры, – скучным голосом сказал Сыч. Он размахнулся и ударил меня в солнечное сплетение. От неожиданности и боли я завыла, согнувшись пополам, а моя сумочка упала на пол. От сильного удара замочек раскрылся, и из сумки выпал пистолет.
Он был недалеко от меня, и я, схватив оружие, наставила его на Сыча.
– Два шага назад, хрен моржовый! – заорала я. – И ты! Сидеть! – перевела я пистолет на крепыша, который от удивления открыл рот.
– Шеф! Разреши, я ей мозги вышибу. Сию минуту.
– Это успеется! Нам от нее информация нужна. Где Ковалев?!
Они говорили так, словно меня здесь не было. И пистолет у меня в руках их не испугал.
«В чем тут дело? – с удивлением подумала я, – они что, не верят, что я могу выстрелить?»
Разгадка пришла внезапно. Крепыш неожиданно подпрыгнул, сделал в воздухе какой-то замысловатый пируэт, и в ту же секунду ударом ноги он выбил пистолет из моей руки. Инстинктивно в последние доли секунды я нажала на спуск, и раздался выстрел. В тот же миг погас свет и наступила кромешная темнота. Кто-то ударом ноги вышиб дверь, и я почувствовала, что меня тащат к выходу.
– Я… – Но мне зажали рот рукой.
– Тише! – прошептал знакомый голос. – Тише, не ори ты так, горластая моя.
Я разом обмякла. Но Дремин, или Ковалев, меня встряхнул.
– Не спи! Нам сейчас все силы нужны…
Мы выскочили в коридор. Охранник лежал около стены и тяжело дышал.
– Вырубил ударом по голове, – пояснил Дремин. – Пришлось применить такие методы.
