Дарник тихонько рассмеялся в темноте.
- Когда я был совсем молодым, то работал у одного фермера,
который очень задирал нос. Он решил, что на соседей произведет огромное
впечатление колодец, вырытый прямо в доме. Мы копали его всю зиму и открыли
артезианский пласт. Через три дня дом был смыт. Хозяин очень расстроился.
- Могу себе представить.
Дарник взглянул на нависшие над ними стены.
- Думаю, ближе подходить не надо, - сказал он. - Трудно
будет сосредоточиться, если они начнут пускать в нас стрелы. Давай-ка испытаем
северную сторону.
- Давай.
Они продвигались теперь еще осторожнее, стараясь избежать
даже незначительного шелеста можжевельника.
- Здесь, - прошептал Дарник. - Посмотрим, что там, внизу.
Гарион скользнул мысленно вниз, сквозь крепко спрессованную
землю под северной стеной города. Сначала продвигаться было трудно - ему все
время встречались кроты и дождевые черви. В одном месте по сердитому лопотанью
он догадался, что потревожил барсука. Потом он наткнулся на скалу и внутренним
зрением прошелся по ее плоской поверхности, выискивая трещины.
- Слева, - тихо сказал Дарник, - это не расселина?
Гарион нашел указанное место и проник еще ниже. Трещина,
казалось, с его продвижением вниз становилась все более сырой.
- Здесь мокро, - прошептал он Дарнику, - но трещина такая
узкая, что вода почти не поднимается вверх.
- Давай сделаем ее пошире, но не намного.
Гарион направил усилие воли вниз, чувствуя, как сила Дарника
присоединяется к нему. Вместе им удалось сделать трещину в скале немного
пошире. Вода, находившаяся под каменной прослойкой, хлынула вверх. Они
прекратили воздействие и почувствовали, как вода начала размывать пересохший
слой грунта под стеной, растекаясь все шире под поверхностью земли.
- Идем дальше, - прошептал Дарник. - Надо открыть трещины
еще в шести-семи местах под стеной, чтобы почва хорошо намокла. А завтра ночью
мы сделаем эти трещины пошире.
- А весь холм не будет смыт? - тоже шепотом спросил Гарион.
- Может быть.
- Тогда нашим войскам будет трудновато здесь идти.
- Я не сомневаюсь в том, что они промочат ноги, - сказал
Дарник, - но это все же лучше, чем взбираться на стену по приставной лестнице,
когда тебе льют на голову кипящее масло, не правда ли?
- Намного лучше, - с готовностью согласился Гарион.
Они продолжали свой путь в зябкой ночи. Вдруг что-то задело
щеку Гариона. Сначала он не обратил внимания, но вот опять - что-то мягкое,
сырое и холодное тронуло его лицо. Сердце его упало.
- Дарник, - прошептал он, - снег пошел.
- Так я и думал. Это может плохо для нас обернуться.
Снег продолжал падать всю ночь и даже следующее утро. Хотя
время от времени вокруг мрачной крепости задувал порывистый ветер, все же
снегопад был очень тихий. Снег был рыхлый, мокрый - такой, который, едва упав
на землю, тут же превращается в слякоть.
Незадолго до полудня Гарион и Лелдорин, накинув толстые
шерстяные плащи и обув тяжелые сапоги, вышли из засыпанного снегом лагеря в
сторону северной стены Реона. Примерно в двух сотнях шагов от подножия холма,
на котором покоился город, они начали праздно прогуливаться туда-сюда, всем
своим видом стараясь показать, что они не более опасны, чем два солдата из
патруля, каковыми якобы и являются. Гарион, взглянув на город, опять увидел
красный флаг с черным медведем, и при виде полотнища необъяснимый гнев снова
запылал в его душе.
- Ты уверен, что сможешь опознать в темноте свои стрелы? -
спросил он друга. - Тут, знаешь ли, много разных стрел понатыкано.
Лелдорин взял лук и выпустил стрелу по пологой дуге в
направлении города. Оперенная стрела взмыла в воздух и, повернув к земле,
воткнулась в покрытое снегом поле шагах в пятидесяти от начала склона.
- Поверь мне, я могу распознать любую из них на ощупь. - Он
потянулся и снова приготовил лук к стрельбе. - Отсырела ли земля под северной
стеной?
Гарион послал мысленный импульс к склону холма и
почувствовал холодную, вязкую сырость почвы, лежащей сейчас под снегом.
- Не совсем еще, - произнес он. - Вода пропитывает ее
медленно.
- Гарион, - серьезно сказал Лелдорин, потянувшись за
очередной стрелой, - уже почти полдень. Я знаю, как тщательно все обдумал
господин Дарник, но точно ли это сработает?
- Потребуется время, - ответил Гарион. - Сначала надо
размочить нижние слои грунта. Потом вода начнет подниматься и пропитывать почву
непосредственно под стеной. На это тоже уйдет время; но если вода хлынет изо
всех кроличьих нор, люди на стене поймут, что происходит что-то нехорошее.
- А уж кролики что подумают! - усмехнулся Лелдорин и
выпустил еще одну стрелу.
Они пошли дальше, и Лелдорин продолжал намечать стрелами
линию начала ночной атаки, сохраняя по-прежнему вид напускной небрежности.
- Хорошо, - сказал Гарион. - Ты-то узнаешь свои стрелы, а
как же остальные? Все стрелы на ощупь одинаковые.
- Очень просто, - улыбнулся молодой лучник. - Я проберусь
ночью, найду мои стрелы и свяжу их шнуром. Дойдя до этого шнура, ты
останавливаешься и ждешь, когда упадет стена. Потом идешь в атаку. Мы таким
образом не одну сотню лет нападаем на мимбрийские дома в Астурии.
Весь остаток этого снежного дня Гарион и Дарник проверяли
уровень сырого слоя на северном склоне холма, державшего на себе город Реон.
- Совсем скоро начнется размыв, Гарион, - сообщил Дарник,
когда начало смеркаться.
В нижней части склона в некоторых местах вода уже начала
просачиваться наружу и проступать сквозь снег.
- Хорошо, что темнеет, - ответил Гарион, передергивая
плечами под кольчугой. В любых доспехах он чувствовал себя неуютно, а перед
атакой на город волнение и дурные предчувствия причудливо сплелись в его душе.
Дарник, старый друг, посмотрел на него с тем пониманием,
которое проникает сквозь любые попытки спрятать чувства. Он улыбнулся немного
грустно.
- Что же делают два деревенских парня-молодца в войне в
восточной Драснии? - спросил он.
- Побеждают, я надеюсь.
- Мы победим, Гарион, - заверил его Дарник, в страстном
порыве кладя руку на плечо своего младшего товарища. - Сендарийцы всегда
побеждают в последнее время.
