Мальчик вставал рано утром, наскоро завтракал и бежал к
своему гнедому. И они скакали галопом по густой зеленой траве, сверкающей
каплями росы под косыми лучами утреннего солнца, топча пологие склоны холмов,
обдуваемые прохладным сладковатым утренним воздухом. Польгара понимала, как
необходимо этим двоим быть вместе. Она не ворчала, когда Эрранд проглатывал
еду, сидя на самом краешке стула так, чтобы в ту же секунду, как опустеет
тарелка, ринуться к двери навстречу открывавшемуся перед ним дню. Она глядела
на него нежным взглядом и только улыбалась, когда он просил извинить его и
убегал.
Однажды туманным утром, когда лето уже подходило к концу и
высокая трава пожелтела и склонялась под тяжестью созревших семян, Эрранд вышел
из двери дома и, как всегда, нежно погладил своего друга по высокой холке. Конь
затрепетал от восторга и сделал несколько нетерпеливых шагов в предвкушении
скачки. Рассмеявшись, Эрранд запустил руку в гриву гнедого и одним легким
движением перекинул ногу через его сильную лоснящуюся спину. Не успел мальчик
сесть на коня, как тот уже пустился вскачь. Взобравшись на пологий холм, они
остановились, чтобы оглядеть расстилавшуюся перед ними открытую степь, а затем
обогнули лощину, в которой стоял их каменный дом с черепичной крышей.
В тот день, в отличие от многих других, это была не просто
прогулка по окрестностям безо всякой цели. Уже несколько дней Эрранд чувствовал
присутствие в Долине чего-то странного, таинственного. Это нечто, казалось,
обращалось к нему, и, выйдя из дома, он вдруг твердо вознамерился выяснить, что
его исподволь так притягивает.
Продвигаясь по тихой Долине мимо мирно пасущихся оленей и
забавных крольчат, Эрранд чувствовал, что ощущение тайны усиливается. Словно
нечто, пробудившись от тысячелетнего сна, посылало какие-то неясные тихие
призывы.
Когда они поднимались на вершину высокого холма в нескольких
милях к западу от башни Бельгарата, по траве промелькнула быстрая тень. Эрранд
вскинул голову и увидел ястреба с голубой лентой, беззвучно парящего в
прогретой солнцем вышине. Как только мальчик заметил его, ястреб склонился на
одно крыло, а затем, описывая большие изящные крути, спустился вниз. Когда до
пушистых метелок пожелтевшей травы оставалось не более нескольких дюймов, он
сложил крылья, приземлился на свои когтистые лапы и превратился в сияющий шар.
Когда же сияние померкло, ястреб исчез, а в высокой траве стоял горбатый
Бельдин. С любопытством приподняв брови, он спросил без всякого предисловия:
- А ты что здесь делаешь, малыш?
- Доброе утро, Бельдин, - приветствовал волшебника Эрранд,
отклоняясь назад, чтобы дать коню понять, что хочет на несколько минут
остановиться.
- Пол знает, что ты уезжаешь так далеко от дома? - спросил
горбун, не обращая внимания на вежливое приветствие Эрранда.
- Вообще-то нет, - сознался Эрранд. - Она знает, что я
отправляюсь верхом на прогулку, но ей, видимо, неизвестно, какое расстояние мы
можем проехать.
- У меня есть дела поинтереснее, чем целый день за тобой
следить, - раздраженно проворчал старик.
- Ну и не надо.
- Да нет, к сожалению, надо. В этом месяце мой черед.
Эрранд недоуменно уставился на него.
- Разве ты не знаешь, что кто-нибудь из нас обязательно
следит за тобой всякий раз, когда ты уходишь из дому?
- Зачем?
- Ты что, не помнишь Зедара?
Эрранд печально вздохнул.
- Помню.
- Не стоит его жалеть, - сказал Бельдин. - Он получил по
заслугам.
- Такого никто не заслужил.
Бельдин злобно усмехнулся.
- Ему повезло, что его настиг Бельгарат. Тот просто
замуровал его в скалу. Я бы на его месте еще и не такое сотворил. Но это к делу
не относится. Ты помнишь, почему Зедар нашел тебя и взял с собой?
- Чтобы украсть Шар Алдура.
- Верно. Насколько нам известно, ты единственный, не считая
Бельгариона, кто может, прикоснувшись к Шару, остаться в живых. Другим это тоже
известно, так что тебе, видимо, придется свыкнуться с мыслью, что за тобой все
время следят. Мы не позволим тебе бродить в одиночку там, где тебя может
кто-нибудь сцапать. Но ты не ответил на мой вопрос.
- Какой вопрос?
- Что ты делаешь так далеко от дома?
- Я должен кое-что увидеть.
- Что именно?
- Я не знаю. Это находится где-то впереди. Что это вон там
такое?
- Там только дерево.
- Значит, это оно и есть. Оно хочет меня повидать.
- Повидать?
- Может, это не совсем подходящее слово.
Бельдин бросил на него хмурый взгляд.
- Ты уверен, что это и есть вон то дерево?
- Нет. Совсем не уверен. Мне известно лишь, что некая
сущность где-то вон там... - Эрранд заколебался. - Я хочу сказать, приглашает
меня зайти. Это подходящее слово?
- Она с тобой говорит, а не со мной, называй это, как тебе
нравится. Ну ладно, тогда пошли.
- Ты не хочешь поехать верхом? - предложил Эрранд. - Конь
может вынести нас обоих.
- Ты еще не дал ему имени?
- Пока я зову его просто "конь". Хочешь
прокатиться?
- Зачем мне ехать, когда я могу лететь?
Эрранд вдруг почувствовал любопытство.
- Что ты при этом чувствуешь? - спросил он. - Когда летишь?
Взгляд Бельдина внезапно изменился, он сделался каким-то
отрешенным и почти мягким.
- Ты даже представить себе не можешь, - сказал он. - Следи
за мной. Когда я долечу до дерева, я сделаю круг, чтобы показать его тебе.
Он пригнулся к траве, расставил руки в стороны и ринулся
вперед. Поднявшись в воздух, он покрылся перьями, вновь обернулся ястребом и
бесшумно полетел.
Огромное дерево одиноко стояло посреди широкого луга, ствол
его был больше дома какого-нибудь сендарийского крестьянина, широко
расставленные в стороны ветви затеняли десятки акров, а крона поднималась вверх
на сотни футов. Оно было невероятно старым. Корнями оно доставало до центра
земли, а ветви его касались неба. Оно стояло, одинокое и молчаливое, словно
связующая нить между небом и землей, значение которой было непостижимо для
человеческого разума.
Когда Эрранд приблизился к обширному затененному
пространству под деревом, туда же влетел и Бельдин, на мгновение застыл в
воздухе и камнем упал на землю, мгновенно приняв свое привычное обличье.
- Ну вот и оно, - изрек он. - И что теперь?
