- Иногда ты просто безнадежен, - произнесла она. Затем
грустно вздохнула.
- Мне никогда не делали формального предложения.
- Разумеется, делали, - возмущенно произнес он. - Разве ты
не помнишь всю эту церемонию, когда вы с толнедрийским послом вошли в Тронный
зал?
- Это я тебе делала предложение, Гарион, - напомнила она
ему, тряхнув золотыми кудрями. - Я предстала перед твоим троном и спросила
тебя, согласен ли ты взять меня в жены. Ты согласился, и на этом все
завершилось. Меня ты никогда об этом не просил.
Он, нахмурив брови, задумался.
- Не может быть, чтобы не просил.
- Никогда.
- Ну, раз уж мы поженились, значит, это не так уж и важно,
правда?
Лицо молодой женщины окаменело. Он перехватил ее застывший
взгляд.
- Ну неужели же это так важно, Сенедра? - спросил он у нее.
- Да, Гарион. Важно. Он вздохнул.
- Ну ладно. Придется мне это сделать.
- Что сделать?
- Предложение. Выходи за меня замуж, Сенедра.
- Это все, на что ты способен?
Он окинул ее долгим, внимательным взглядом. Надо признаться,
что вид у нее был очень соблазнительный. Одетая в бледно-зеленое платье, все в
оборочках и кружавчиках, она сидела на стуле, выпрямив спину, капризно прикусив
губу. Гарион поднялся с места, подошел к ней и элегантно опустился на колени.
Взяв ее маленькую ручку в свои ладони, он испытующе заглянул ей в лицо, пытаясь
изобразить то безграничное обожание, которое было написано на лице
Мандореллена, когда он делал предложение прекрасной Нерине.
- Согласны ли вы, ваше императорское величество, взять меня
в мужья? - спросил он. - Я почти ничего не могу предложить вам, кроме честного,
любящего сердца и вечной преданности.
- Ты что, смеешься надо мной? - с подозрением спросила
Сенедра.
- Нет, - сказал он. - Ты хотела официального предложения,
вот я тебе его и сделал. Ну?
- Что "ну"?
- Ты согласна выйти за меня замуж?
Она лукаво поглядела на него, глаза ее сверкнули. Затем она
нежно взъерошила ему волосы.
- Я подумаю, - ответила Сенедра.
- Что значит - подумаешь?
- Кто знает? - кокетливо сказала она. - Может, найдутся
претенденты получше. Поднимайся, Гарион. Если ты так и будешь стоять на полу,
твои штаны отвиснут на коленях.
Он поднялся на ноги.
- Ох уж эти женщины! - воскликнул он, театрально заламывая
руки.
Сенедра наградила его одним из тех быстрых, исподлобья,
взглядов, от которых, пока он не раскусил, что это просто притворство, у него
всегда слабели колени.
- Разве ты меня больше не любишь? - спросила она дрожащим
голосом, изображая маленькую девочку.
- Послушай, мы ведь договорились, что это больше не
повторится?
- Но это же особый случай, дорогой, - ответила она. А затем,
рассмеявшись, соскочила со стула и обвила руками его шею.- Ах, Гарион, - смеясь
проговорила она. - Я безумно тебя люблю.
- Надеюсь, что так оно и есть, - произнес он и, крепко обняв
свою драгоценную жену, поцеловал ее в губы.
На следующее утро, одевшись довольно небрежно, Гарион
постучал в дверь личных покоев Сенедры.
- Да? - откликнулась она.
- Это Гарион, - сказал он. - Можно мне войти?
Воспитание Польгары не прошло для него бесследно. В Сендарии
ему так прочно привили хорошие манеры, что, даже будучи королем, он всегда
спрашивал разрешения прежде, чем войти к кому-нибудь в комнату.
- Конечно, - ответила она.
Отворив дверь, он оказался в комнате, сплошь отделанной
драпировками из розового атласа и светло-зеленого бархата. Арелл, любимая
фрейлина Сенедры, смущенно поднялась со стула и склонилась в реверансе. Арелл
была племянницей сенешаля Бренда, дочерью его младшей сестры. Она представляла
собой образец алорийской женской красоты - высокая, светловолосая и
полногрудая, с обернутыми вокруг головы косами, глубокими голубыми глазами и
нежно-молочным цветом кожи. Они с Сенедрой стали близкими подругами и много
времени проводили вместе, шепчась и хихикая. Арелл всегда густо краснела, когда
в комнату заходил Гарион. Он не мог понять почему, но втайне подозревал, что
Сенедра рассказывает своей фрейлине кое-какие интимные подробности их
супружеской жизни, которые следовало бы держать при себе.
- Я отправляюсь в город, - сказал Гарион своей жене. - Тебе
что-нибудь нужно?
- Я предпочитаю сама ходить по магазинам, - ответила
Сенедра, расправляя складки на своем атласном утреннем платье. - Все равно ты
купишь что-нибудь не то.
Он хотел было ей на это ответить, но передумал.
- Как хочешь. Увидимся за обедом.
- Как прикажет мой господин, - ответила Сенедра, делая вид,
будто опускается на колени.
- Прекрати.
Она состроила ему гримаску, а потом вдруг подбежала, обвила
руками за шею и поцеловала. Гарион повернулся к Арелл.
- Моя госпожа, - поздоровался он, вежливо поклонившись.
Арелл, стоявшая поодаль, наблюдала за супругами с
откровенным интересом и, как показалось Гариону, с некоторым ехидством. В ответ
на приветствие своего государя она снова вспыхнула и сделала реверанс.
- Ваше величество, - с уважением произнесла фрейлина.
Покидая личные покои королевы, Гарион пытался догадаться,
что же такого Сенедра поведала Арелл, что вызывает все эти румянцы и странные
взгляды. Он был, однако, искренне благодарен этой светловолосой девушке. После
вмешательства тетушки Пол, которой удалось положить конец размолвке,
причинившей королевской чете так много страданий, Сенедра снова стала
покушаться на все свободное время Гариона. И только Арелл, эта светловолосая
красавица, умела увлечь беседой и разными женскими заботами несколько
взбалмошную королеву, что позволяло Гариону заниматься своими делами и не
ощущать при этом чувство вины. В общем, он понял, что быть женатым - дело
неплохое, но иногда Сенедра немного пережимает.
В коридоре его поджидал второй сын Бренда, Кейл, державший в
руке лист пергамента.
- Думаю, что это заслуживает вашего незамедлительного
внимания, ваше величество, - церемонно произнес он.
