Вот черт, неужели он злится, что я помешала ему?
— Почему ты не спишь? — с мягким упреком говорит Кристиан.
Что-то тревожит его, я чувствую.
— А ты?
Он снова поднимает глаза, на губах играет улыбка.
— Вы меня браните, мисс Стил?
— Совершенно верно, мистер Грей.
— Не спится. — Он хмурится, на лице мелькают гнев и раздражение.
Игнорируя его гримасы, я смело сажусь на крутящийся стул, кладу голову на обнаженное плечо Кристиана, любуясь тем, как его ловкие, умелые пальцы ласкают клавиши. Запнувшись лишь на миг, он доигрывает пьесу до конца.
— Что это? — спрашиваю я тихо.
— Шопен. Опус двадцать восемь, прелюдия ми минор номер четыре, если хочешь знать.
— Я хочу знать все, чем ты занимаешься.
Он прижимается губами к моим волосам.
— Я не хотел тебя будить.
— Ты не виноват. Сыграй другую.
— Другую?
— Ту пьесу Баха, которую играл, когда я впервые у тебя осталась.
— А, Марчелло.
Кристиан начинает, неторопливо и старательно. Его плечо ходит под моей головой, и я закрываю глаза. Грустная проникновенная мелодия окружает нас, отдаваясь эхом от стен. Она пронзительно печальна, печальней Шопена, и я растворяюсь в ее трагической красоте. Отчасти мелодия отражает мои чувства. Мое страстное желание узнать этого невероятного мужчину, понять, что гнетет его душу. Пьеса заканчивается слишком быстро.
— Почему ты играешь только печальную музыку?
Я поднимаю голову и заглядываю Кристиану в глаза. В них — тревога. Он пожимает плечами.
— Тебе было шесть, когда ты начал играть? — не отступаю я.
Кристиан кивает, его смущение все явственнее.
После паузы он говорит:
— Я начал заниматься, чтобы порадовать приемную мать.
— Боялся ударить в грязь лицом перед идеальным семейством?
— Можно сказать и так, — уклончиво отвечает он. — Почему ты встала? Не хочешь отоспаться после вчерашнего?
— На моих внутренних часах восемь утра. Время принимать таблетку.
Он удивленно поднимает брови.
— Хорошая память, — тихо замечает он. Кажется, мне удалось произвести на него впечатление. Губы Кристиана кривятся в улыбке. — Только не забывай, что теперь ты в другом часовом поясе. Сегодня выпей таблетку на полчаса позже, завтра — добавь еще полчаса. Постепенно войдешь в график.
— Хороший план, — бормочу я. — А чем мы займемся в эти полчаса? — Я невинно хлопаю глазами.
— Есть несколько вариантов, — усмехается он, серые глаза сияют. Я отвечаю ему страстным взглядом, внутри все сжимается и тает.
— Можем поговорить, — предлагаю я тихо.
Кристиан поднимает брови.
— Есть идея получше.
Он тянет меня к себе.
— Разговорам ты всегда предпочитаешь секс, — смеюсь я, усаживаясь у него на коленях.
— Особенно с тобой. — Кристиан зарывается носом в мои волосы и поцелуями прочерчивает дорожку от уха к горлу. — Скажем, на рояле, — шепчет он.
О боже! При мысли о сексе на рояле тело охватывает возбуждение. На рояле!
— Кое-что я хочу выяснить прямо сейчас, — шепчу я, хотя пульс уже начинает ускоряться. Внутренняя богиня закатывает глаза, тая под его поцелуями.
— Вам только дай волю, мисс Стил. И что же вам не терпится выяснить? — шепчет Кристиан, зарывшись носом в мой затылок и продолжая целовать меня.
— Кое-что о нас, — тихо говорю я, закрывая глаза.
— Хм, что именно? — Он прерывает поцелуи, дойдя до плеча.
— Кое-что о нашем контракте.
Кристиан поднимает голову, вздыхает и пальцем проводит по моей щеке.
— Контракт подлежит обсуждению, — хрипло произносит он.
— Подлежит обсуждению?
— Вот именно, — улыбается он.
Я недоуменно смотрю на него.
— Но ты был так непреклонен!
— Это было давно. В любом случае, правила обсуждению не подлежат.
Его лицо суровеет.
— Давно? Что это значит?
— До того, — он запинается, в глазах появляется тревога, — как мне захотелось большего.
— Вот как…
— Кроме того, ты уже дважды была в игровой комнате, но до сих пор не бросилась бежать от меня со всех ног.
— А ты ждал, что побегу?
— Чего бы я ни ждал от тебя, Анасейша, ты никогда не оправдываешь ожиданий, — замечает он сухо.
— Давай уж выясним все до конца. Ты хочешь, чтобы я подчинялась правилам, но только им?
— За исключением игровой комнаты. Я хочу, чтобы там ты следовала духу контракта, а во все остальное время лишь подчинялась правилам. Тогда я буду уверен в твоей безопасности и смогу быть с тобой, когда захочу.
— А если я нарушу правила?
— Тогда я накажу тебя.
— А как насчет моего разрешения?
— Я в нем не нуждаюсь.
— А если я скажу «нет»?
Мгновение Кристиан смотрит на меня озадаченно.
— Нет так нет. Я найду способ тебя убедить.
Я встаю с его колен. Кристиан хмурится, в глазах удивление и тревога.
— Значит, наказание остается.
— Только если ты нарушишь правила.
— Я хочу перечитать контракт, — говорю я, пытаясь вспомнить детали.
— Сейчас принесу.
Внезапно его тон становится сухим и деловитым.
Он встает и изящной походкой удаляется в кабинет. Ну вот, сама напросилась. Мне бы не помешала чашечка чаю. Обсуждать будущее наших отношений в половине шестого утра, когда у Кристиана что-то не ладится в бизнесе — ну не глупо ли? Я иду на темную кухню. Где выключатель? Зажигаю свет и наливаю в чайник воды. Таблетка! Порывшись в косметичке, которую забыла на стойке, я быстро глотаю таблетку.
Кристиан ждет меня, сидя на барном стуле и пристально всматриваясь мне в лицо.
— Вот. — Он протягивает лист бумаги, и я замечаю, что некоторые строчки зачеркнуты.
ПРАВИЛА
Повиновение:
Сабмиссив незамедлительно и безоговорочно подчиняется всем приказам Доминанта. Сабмиссив соглашается на любые действия сексуального характера, приемлемые для Доминанта и доставляющие ему удовольствие, кроме тех, что обозначены как недопустимые (Приложение 2), и с воодушевлением в них участвует.
Сон:
