Но что он мог сделать? Все предрешено. Хотя, быть может, если как-то вытащить ее, спрятать… Нет, бесполезно, все равно найдут и убьют. И его заодно. Но он-то ладно. Он достаточно пожил и, в общем-то, не печалился о своей участи. Но она… Ее он убить не мог. Так, как однажды убил Кэрин-Энн.
Веронику убьют в любом случае, принесут в жертву. На древнем, как сам мир, алтаре. Но тут, по крайней мере, она умрет счастливой, если можно так выразиться. Умрет, добровольно принеся себя в жертву. Умрет ради него.
Дан ударил кулаком по стене. Нет, одного он точно не позволит — издеваться над ней. Он знал, они мучают ее голосами, изводят страхом, неизвестностью, рисуют картины жестоких мучений. Им нужна слепая покорность и смертный ужас жертвы. Они верят, что только тогда силы природы, призванные дать ему власть, будут благосклонны. Но это не так. Магия крови и без того сильна. Страх жертвы ни к чему. Но они в это не верят. Для них главное — соблюсти древний ритуал.
В дверь постучали. Дан мысленно поинтересовался, кто желает его видеть в не самое удачное время, а потом взглядом позволил двери открыться. Кеннет вошел и внимательно вгляделся в лицо Дана.
— Одного я не понимаю, почему ты стоял и смотрел? Просто стоял и смотрел? — голос светловолосого вампира дрожал от негодования.
— Я не смотрел.
— Да какая разница! Ты не глазами смотрел… И ничего не делал.
— Ты и вправду не понимаешь. Я не мог ничего сделать.
— Мог, и ты это знаешь сам. Тебе достаточно было просто мысленно улыбнуться ей. Или ваша энергетическая связь — ложь?
— Все так, но именно поэтому я и не мог ничего сделать. Позволь поблагодарить тебя за то, что ты ей сочувствуешь. Для меня это крайне важно.
— Да пошел ты!
Кеннет зашагал по комнате, пиная ногой то кресло, то ножки кровати. Аэдан не шевелился.
— Ты так ослаб за время, проведенное среди людей? — Кеннет подошел к Дану и взял его за край безрукавки.
Дан аккуратно отвел руку Кеннета и холодно оглядел его с ног до головы.
— Понятно, наш король прочистил тебе мозги. Я не думал, что ты так быстро дашь себя уговорить.
Кеннет не скрывал разочарования.
— А чего ты хотел? — Дан пожал плечами. — Я никогда не отказывался от титула.
— Да, но и не принимал его. Ну хорошо, предположим… Но ритуал? Это тебя не остановило? Твою любовь принесут в жертву, а тебе все равно. Ты ничего не делаешь, ты даже не пытаешься.
— А кто тебе сказал, что Вероника — моя возлюбленная?
— Так ее Вероника зовут… А что — нет? Не возлюбленная? Так, аперитив? Нет, Аэдан Шиен, я слишком долго и хорошо тебя знаю… Ее глаза… Это глаза Керин-Энн.
— Не тревожь память Керин-Энн, Кеннет, и я забуду все, что ты мне только что наговорил.
— Ура! Теперь узнаю моего друга Дана, — облегченно вздохнул Кеннет. — А то я уж испугался, что ты потерял былую способность чувствовать и переживать, стал таким же, как и остальные.
— Ближе к делу, Кен. Что тебе надо?
Дан устало опустился на кровать и вытянул ноги. Кеннет подошел ближе и присел на ковер рядом с кроватью.
— Я хочу помочь тебе. Один ты не справишься. Тебя не было семьсот лет, это крайне большой срок даже для нас. Многое тут неизменно, но кое-что и здесь не стоит на месте.
— Угу. Я заметил. Бронированные ставни и камеры наблюдения. А еще кондиционеры и горячая вода.
— Да, приятности комфорта дошли и до этого древнего места. Но я не о том.
— Ну-ну. Я весь внимание.
— Во-первых, ты можешь облегчить участь своей девушки. Эта ночь, ночь перед ритуалом. Ты знаешь, что должно произойти этой ночью?
— Догадываюсь
— И ты им позволишь дотронуться до нее?
— Насилия не будет. Ей должно понравиться, — Дан равнодушно прикрыл глаза.
— Твою мать! Дан! Но она же твоя… Ты ее ласкал и любил. Ты сохранил ей жизнь и показал радость нашего истинного поцелуя…
— Кен, оставь эти романтические бредни для кого-нибудь другого. Для смертных красоток, например.
Кеннет буквально подпрыгнул с пола и, усевшись на кровать к Дану, вцепился в его руку. Дан лениво отбросил вампира обратно на пол.
— У меня нет слов… Ты не хочешь. Ты уже принес ее в жертву. Неужели ты так желаешь править этим сонным царством? — грустно вопросил Кеннет и опустил голову.
— Одного я не понимаю, Кен, зачем ты меня агитируешь. Твоя-то выгода где?
Дан приподнялся на локте и посмотрел в глаза второму вампиру.
— Дан, — Кеннет вздохнул. — Ты же мой друг… Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Не лги мне, ты же знаешь, я способен отличить правду от лжи.
— Я не лгу.
— Тогда договаривай.
— Ты мой брат во Крови. Тебе наследую я.
— Вот оно что, — Дан облегченно опустился обратно на подушку. — Власть. А то я уже готов был поверить.
— Ты мне не веришь…
— А с какой радости я должен тебе верить? И вообще кому-то из вас?
— Отцу ты поверил…
— Это же Отец…
— Дан, — Кеннет помолчал, его лицо сделалось серьезным и решительным. — Все так. Кирке с Маори хотят править. С ними Джексон и Вела. Это их идея насчет терроризма. Мы с Отцом провели большую работу. В стане Кирке не так все здорово, как ему кажется. Нас не так много, как раньше, и большинство не хочет рисковать спокойствием. Отец запретил раздавать направо и налево Темный дар. Теперь для этого существует целая комиссия с рассмотрениями, обжалованиями и прочей радостью. Так что нас становится все меньше и меньше. Древние устают и уходят. Отец тоже устал. Но ты не отрекся от наследства, у тебя появилась связь со смертной, с Избранной… Это было знамение. Отец ожил, и все завертелось… Кирке должен быть уничтожен, и у меня есть план.
— Очень хорошо. Мы его воплотим.
— Дан, — простонал Кеннет. — Не строй из себя идиота. Я не про план. Я прекрасно смогу все сделать и сам. Но дело в тебе и в твоей девушке. Вы должны спастись, вы должны уйти.
— Это ты не будь идиотом. Нам не уйти. Что ты предлагаешь? Отречение? За отречение — смерть. Ты понимаешь, мне на это плевать, но девчонку все равно убьют. Так и эдак. Я не вижу выхода.
— Так ты думал об этом? — в голосе Кеннета послышалось облегчение.
Дан сел и сжал руками голову кровного брата.
— А могло ли быть иначе? Кенни, пойми, все бесполезно. Пусть уж лучше Вероника умрет счастливой, зная, ради чего она умирает. Не так, как умирала Керин-Энн.
— Ты прав, брат, — плечи Кеннета поникли. — Но, может, мы что-то придумаем?
