И только сейчас, спустя долгое
время он здесь. Странным образом, вместо горечи и боли, в сердце от этого места
появилась лишь воспоминания и ностальгия о приятных моментах, которые, не
смотря ни на что, все-таки присутствовали в его жизни...
Последний раз Авдеев был здесь
после смерти отчима, когда обнаружил его предсмертную записку. А потом... не то
чтобы не было желания... Был скорее страх, что в памяти каждый раз будет
всплывать единственный, самый неприятный и тяжелый образ того дня, когда он
застукал, тогда еще любимую, Викторию и отчима в одной постели. Как верно
подметила Нина, можно было продать этот дом, прощаясь со всякого рода
воспоминаниями. Но дело было в том, что помимо неприятных ощущений, дом, как бы
банально это не звучало, все еще хранил светлый образ мамы, и каких-то теплых
семейных мгновений, каждым уголочком напоминая об этом...
Вот и теперь, при очередной
встречи с этим местом, Максим вспоминал только хорошее. Только память об этом,
светлым лучиком грела сердце...
- Ну, и чего хотел? - небрежно
плюхнувшись на диван, предварительно осмотрев его на наличие пыли, спросила
Виктория, разрушающе и нагло вырывая Макса из былых воспоминаний.
'Впрочем, как всегда' - не мог не
отметить мысленно про себя Максим. Виктория всегда все разрушала. Жаль только,
что мужчина слишком поздно это понял.
- Это ты чего хотела? - решив не
ходить вокруг да около, сразу перешел к интересующей теме, Максим, - чего ты
вообще приехала? Напакостить? Что же поздравляю, у тебя это получилось! Думаю,
что теперь можешь убираться обратно.
- Максимка, я ведь уже
неоднократно говорила, что очень скучала о тебе и...
- Только давай не начинай, -
перебив заезженную пластинку, которую намерена была завести Титаренко,
раздраженно бросил Авдеев, - так соскучилась, что бросилась направо и налево
растрезвонивать тайны о покупке издательства? Так тебе и этого показалось мало,
ты решила подзаработать на интервью желтым газетенкам, состроив самые что ни на
есть лживые россказни!
- Я хотела по-хорошему, ты не
понял и... - передернув плечами, отмахнулась Вика, - в чем еще моя вина?
- Я позвал тебя не для того,
чтобы перечислять все твои многочисленные проступки. Для этого не хватит и
суток, - фыркнул мужчина, подойдя к окну. Задумавшись на мгновение, Макс
невидящим взглядом уставился в сад, а именно на беседку, где сейчас сидела
Нина. За цветущими кустами её было не видно, но легкая тень выдавала
присутствие любимой, от чего становилось немного спокойнее. Совладав с собой,
мужчина резко обернулся, и оценивающим взглядом пробежав по Виктории, которая
увлеченно рассматривала и без того идеальный маникюр, словно и не к ней обращались,
добавил - что ты знаешь о причастности Старшова к смерти моего отца?
- Не больше твоего, - попыталась
отмахнуться девушка, - с чего ты вообще взял, что это все как-то связано?
- Ты издеваешься? - подойдя
ближе, Максим сверху вниз посмотрел на Викторию, спокойно уточнив, - я тебе еще
раз повторяю, я не намерен играть с тобой, или тем более выслушивать очередной
бред. Ты сейчас же выкладываешь мне все, что тебе известно, после чего мы
расходимся навсегда, как в море корабли, не выдвигая друг другу больше никаких
претензий. Ясно?
- Ясно-ясно, - недовольно
пробубнила Титаренко, - совсем подкаблучником сделался. Из-за этой девицы с ума
сходишь. Да хотя бы было из-за кого...
- Виктория! - нервно оборвал
Максим.
- Молчу! - взглянув на Авдеева,
девушка усмирительно подняла руки вверх, словно уверяя в собственной
невиновности, - но что мне за это будет?
- То есть? - отходя назад на
несколько шагов, Максим недоуменно застыл, - я же сказал, что мы расходимся без
взаимных претензий.
- Нет, ты не понял, -
подхватившись, Вика стал нервно измерять шагами комнату, - я не для того здесь.
Не для того связалась с Громовым. Не для того выложила ему всю информацию. Не
для того пришла сюда, чтобы ты так же нагло кинул меня, как и он.
- Не понял, - удивленно подняв
брови, переспросил Максим, - он тебя кинул?
- Ха-ха-ха! - с некой злобой,
рассмеялась девушка, - да, он меня кинул. Причем нагло и бессовестно. Я ему
значит, всю информацию предоставила, чтобы тебя потопить, а он вместо этого решил
воспользоваться этим в других целях. Нинку твою решил себе загрести таким
образом. Идиот! Говорила же ему, что от издательства больше пользы будет, чем
от этой никчемной девки!
- Виктория, - Макс резко схватил
девушку за локоть, и, повернув к себе, прошипел, глядя прямо ей в глаза, - еще
одно твое слово о Нине, и я забуду, что ты, вроде как, девушка.
- Ой, да плевать я хотела на твою
Нину, - вырвав руку, злостно пробурчала Вика, - у меня и без неё проблем выше
крыши! - и прежде чем Авдеев вновь успел возмутиться её наглому и настырному
тону, Титаренко спокойно уточнила, - так что мне будет за выложенную
информацию? Если ты думаешь, что я по доброте душевной готова раскаиваться,
изливая душу и прочее, прочее, прочее, то ты не за ту меня принимаешь.
- Я не сомневался, - сунув руки в
карманы, Максим вновь отвернулся к окну, жалея сейчас только одно - поскорее
покончить с этим фарсом. И потому мужчина безразлично бросил - и что же ты
хочешь?
- Я предлагаю сделку, - не
раздумывая, ответила Виктория, - я ничего не расскажу прессе о том, что мне
известно о твоих семейных тайнах, а взамен получу то, что мне положено по
праву. А именно свою долю в 'FL'.
- Ты в своем уме? - резко
обернувшись, возмущенно воскликнул Максим, - какая доля? Какие семейные тайны?
По-моему, ты уже и так наплела такого бреда прессе, что не оберешься! Тебе не
кажется, что ты слишком зарываешься?!
- Ой, вечно ты из всего трагедию
делаешь! - возмущенно закатив глаза, застонала девушка, - да, чтобы ты знал, ты
вообще легко пока что отделался! В моих планах было отобрать полностью
издательство. Согласись, что учитывая наши с Олегом... кхм... взаимоотношения,
мне полагается если не все, то многое. Кто ему вообще помог здесь бизнес
замутить? Правильно, мой отец. Так что все логично.
- Да тебя послушать, тебе все
вокруг что-то должны, - не мог не отметить Авдеев, мысленно проклиная себя за
то, что когда-то вообще связался с этой девушкой, не понимая, где были его
глаза в то время.
- А я виновата, что так оно и
есть? - топнув ногой, словно капризный ребенок, нахмурившись, воскликнула
Виктория, - вы уже задолбали меня своими заморочками! Сначала Громов своим
'потопим Авдеева, и забирай свою издательство', а как только я все выложила -
'катись, Викуся, куда подальше, я не намерен больше ничего предпринимать!' -
передразнила Титаренко, - а теперь тут ты мне будешь ставить условия, да? И
правду узнать интересно, и при этом отвали Вика, так что ли?!
С каждой новой фразой, она все
больше переходила на крик, что становился похожим скорее на истерику. В другой
ситуации Максим возможно и пожалел бы девушку, но только не сейчас. К
кому-кому, но к Вике у него больше не было жалости. К ней у Максима больше не
было никаких чувств. Хотя, нет. Жалость как раз таки была. Но не в прямом
смысле этого слова, как таковая, а жалость, как к человеку, который сам виновен
во всех своих бедах, но самое ужасное, признать их не может, или не хочет. Вот
и сейчас, она продолжает истерить, нервничать по одному единственному поводу. И
это явно не желание раскаяться. Для неё всегда было самой большой проблемой,
где и как достать денег, и спустя несколько лет, спустя столько бед, что были
причинены другим из-за неё, Викторию по-прежнему продолжают больше всего на
свете волновать материальные блага. Ни раскаяния, ни сожаления... ничего.
Только деньги. Можно ли вообще жалеть такого человека? Вряд ли...
