Взрослые подняли бокалы. Они как будто исподтишка наблюдали друг за другом. Вениамин потянул нитку, торчавшую из свитера. Этого делать не следовало. На рукаве спустилась петля.
София заметила это и принесла иголку. Пришлось снять свитер и отдать ей, чтобы она зашила дырку.
Рейнснес и Грётёй сильно отличались друг от друга В Рейнснесе никому не пришло бы в голову зашивать дырку, когда все пили за любовь. Или когда Дина играла.
Вениамин украдкой поглядел на Дину: не испортила ли все эта проклятая нитка? Но Дина выглядела как ни в чем не бывало. Почти. Он все-таки пожалел, что надел свитер в такую жару.
— Я слышала, Андерс, что тебе у нас, на Грётёйе, нос натянули? Девушка вышла замуж в Бергене? — София бросила быстрый взгляд на Дину и снова склонилась над свитером.
— Когда это было! — засмеялся Сёрен, ему как будто хотелось замять разговор, хотя к нему это отношения не имело.
— Я всегда являлся к шапочному разбору! — Андерс встал и налил себе еще вина, совсем как дома.
— Это всем известно. Уж больно ты терпеливый, кого хочешь переплюнешь! — засмеялся Сёрен.
Дина поправила рукав платья. Сёрену не следовало так говорить! Нет, не следовало! Вениамину захотелось вскочить и убежать. Но свитер еще не был готов. И он должен был поблагодарить Софию за работу.
— Молодость, молодость, — засмеялся Андерс.
— Не такой уж ты был тогда и молоденький, — заметила София.
— Может быть, не помню, — буркнул Андерс.
— Не думаю, чтобы Дине была интересна наша болтовня, — вмешался Сёрен и поднял бокал за Дину.
Нет-нет, не следовало ему так говорить! Наконец свитер был готов. Почему София так медлит?
— Мы, в Рейнснесе, не боимся говорить в глаза все, что думаем. Хуже, если начинаются разговоры у нас за спиной. Тогда человек не имеет возможности постоять за себя, — сказала Дина.
— Да, конечно… — София смущенно разглядывала кончики пальцев.
Разговор замер. Молчание было неприятно, как дохлые мухи на чистом подоконнике. Сёрен сцепил пальцы, потом сказал:
— Мы знаем Андерса куда лучше, чем Дину. Надеюсь, Дина, ты не истолкуешь превратно наши шутки?
София вздохнула и заметила, что к ночи, наверное, соберется дождь. Слишком хорош вечер. Потом она протянула Вениамину его свитер. Смущенно улыбнулась ему.
Вениамин поблагодарил Софию. Пока он натягивал свитер, Андерс подошел к креслу, где сидела Дина. Голова Вениамина вынырнула из ворота, когда Андерс невозмутимо, как дома, взял из коробки сигару. Провел по ней языком. Губы Андерса были словно созданы для сигары. Вениамин и раньше замечал это. Он едва было одобрительно не кивнул Андерсу, глядя, как тот мягко обхватил губами сигару. Андерс поднес к сигаре огонь, несколько раз глубоко затянулся и протянул сигару Дине.
— Дине ничего не стоит заставить любого мужчину забыть о своих прежних глупостях. Они сразу становятся не в счет. К тому же та девушка и без меня удачно вышла замуж, — сказал он.
Постояв перед Диной, он втиснулся в кресло рядом с ней. Вениамину это показалось ребячеством. И вместе с тем обрадовало. Дина улыбнулась Андерсу и подвинулась, освобождая ему место.
Из двери, выходившей в сад, подул ветер. Перст Божий коснулся лица Дины, и она повернулась к Андерсу.
* * *
Позже, когда Вениамин уже успел подергать за косы одну девушку и поболтать с другой, на двор вышла София и спросила, не хочет ли он подняться на чердак в свою комнату — уже поздно. Девушки слышали ее слова, и ему стало стыдно. В дверях появился Андерс.
— Вениамин взрослый человек, — сказал он. — Он у нас на шхуне не пассажир, а матрос. Таким парням спать некогда.
— Я только подумала… — начала София, но Андерс схватил ее за руку и увлек танцевать.
— Это твой отец? — восхищенно спросила одна из девушек.
— Да, — ответил Вениамин, — Андерс мой отец! Девушки не спускали с Андерса глаз.
— Ты на него не похож, — сказала та, у которой были косы.
Почему она так сказала? Неужели весь мир потерял рассудок? Однако он сдержался и не ответил.
— Ты похож на свою мать, Дину Грёнэльв, она очень красивая! — сказала девушка с мальчишеской стрижкой и склонила голову набок.
Вениамина осенило: он должен потанцевать с ней! А другая пусть подпирает стену, глядя на них. И он закружил девушку, наступая ей на ноги. Впрочем, она танцевала не лучше его.
— Я плохо танцую, — запыхавшись, проговорила она.
— Совсем не плохо! Да и какая разница! — ответил он, и неудержимая радость острыми иголочками пробежала от шеи куда-то вниз живота.
Они поднялись в комнаты на чердаке, где им были приготовлены постели, пожелали друг другу покойной ночи, и Андерс закрыл дверь, разделявшую их комнаты. Однако Вениамин не мог забыть, что они рядом.
Он уткнулся лицом Дине между грудями и полетел с нею в море. Русский тоже был с ними, он лежал в луже тягучей смолы с тяжелым запахом. Вениамин хотел отделаться от него — пусть бы его поглотило море. Почему он не оставит их с Диной в покое? Но тяжелый запах смолы преследовал его. Он крикнул об этом Андерсу, хотя расстояние до кормы «Матушки Карен», где Андерс стоял на вахте, было слишком велико.
Большое безобразное существо — не змей, не ворон, не чайка, но какая-то диковинная помесь всех этих существ — беспрестанно кружило над ними. Оно то взмывало ввысь, то падало к самой воде.
— Дина не твоя! Разве ты не видишь? — сказала эта странная птица ему на ухо. — Она должна уехать. Потому что она черная!
Лететь с Диной было неприятно. Мучительно. Вениамин попробовал разжать руки, но не мог. Она летела рядом и была ужасно тяжелая. Ему снова захотелось позвать Андерса. Но у него не было сил. Что делать? Дина летела с ним, несмотря на то что была не его и хотела уехать.
Птица сбросила с себя оперение, и оно упало на Вениамина. Это был русский и в то же время как будто не он.
— Скажи что-нибудь! — крикнул Вениамин этому существу. Но птица не ответила, она шла по водорослям, высоко поднимая ноги. Кругом стоял отвратительный запах.
Появилась девушка с косами. Она развела среди камней большой костер. Жар ударил Вениамину в лицо, опалил его. У него загорелся живот. Горело то, чему он не знал имени. Все деревья на берегу были охвачены пламенем.
— Это за то, что нам всегда приходится выходить замуж не за того, за кого хочется, — презрительно сказала девушка. Она расплела косы. И ее волосы летели к Вениамину сквозь дождь искр. Тонкие золотые нити на фоне черного моря.
Дина несколько раз произнесла его имя. Словно только что нашла его и еще не верит этому.
