– Не так уж мало. Позволь воздержаться от прямого
ответа. Не хочу лишать тебя сюрприза. Скажу лишь одно: по возвращении в Риву
тебе следует сразу начать обустраивать просторную детскую в твоем
дворце. – Голос помолчал, а потом сказал: – Прощай, Гарион. Будь счастлив.
Эти последние свои слова голос произнес уже не так сухо, как
прежде.
Солнце уже садилось, когда Гарион, Сенедра и Гэран
присоединились к друзьям, растерянно бродившим вокруг туши убитого дракона.
– Надо что-то придумать, – бормотал
Бельгарат. – Этот зверь, в сущности, не так уж и отвратен. Он был просто
туп, а это не такое уж страшное преступление. Я даже жалел его и теперь не хочу
бросать его тело вот так, на растерзание жадным чайкам.
– Ты становишься сентиментальным, Бельгарат, –
отметил въедливый Бельдин. – Как это досадно!
– С возрастом все мы становимся немного
сентиментальными, – пожал плечами Бельгарат.
– Моя подружка в порядке? – спросила Бархотка у
Сади, возвратившегося откуда-то с глиняным кувшинчиком в руках. – Тебя
долго не было.
– Зит прекрасно себя чувствует, – ответил
Сади. – Просто один из малышей решил поиграть со мною в прятки. Он очень
хорошо спрятался – я не скоро его отыскал.
– Какой смысл нам тут засиживаться? – подал голос
Шелк. – Не лучше ли зажечь сигнальный огонь – может быть, Креска успеет
подобрать нас до темноты?
– Мы ждем гостей, Хелдар, – сказал Эрионд.
– Ждем гостей? И кто же это к нам припожалует?
– Кое-кто из друзей намеревается нас навестить.
– Это твои друзья или наши?
– Всего понемножку. Вон кое-кто уже показался. – И
Эрионд указал на море.
Все дружно повернулись туда, куда он указывал. Шелк вдруг
расхохотался.
– Следовало бы это предвидеть, – сказал он. –
Вот и полагайся после этого на Бэрака!
«Морская птица» величественно покачивалась на волнах, плавно
огибая рифы.
– Давай-ка, Бельдин, сходим на берег и зажжем
сигнальный огонь, – предложил Шелк.
– Ты что, сам не справишься?
– С превеликим удовольствием – как только ты научишь
меня поджигать камни.
– Ох, об этом я как-то не подумал...
– Ты твердо уверен, что Бельгарат моложе тебя? У тебя
явный склероз, старичок.
– Не зарывайся, Шелк! Ладно, пошли. Так уж и быть,
просигналим этой лодке-переростку...
И они вдвоем направились вниз, к берегу моря.
– И это предначертано? – спросил Гарион у
Эрионда. – Бэрак должен был появиться?
– Тут не обошлось без нашего участия, – признался
Эрионд. – Ведь надо же тебе как-то добраться до Ривы. К тому же Бэрак и
его спутники – именно те, кому надлежит первыми узнать о случившемся.
– Спутники? Но правильно ли это? Ведь в Реоне Цирадис
сказала...
– Теперь этой проблемы больше не существует, –
улыбнулся Эрионд. – Выбор сделан. К нам навстречу уже спешат многие. Очень
многие. Наш общий друг имеет обыкновение соединять судьбы.
С правого борта «Морской птицы» уже спустили шлюпку, и она
скользила по воде, в лучах закатного солнца напоминающей расплавленное золото.
Все стали спускаться на берег – туда, где уже стояли Шелк и Бельдин, и куда
плыла шлюпка.
– Что тебя так задержало? – крикнул Шелк Бэраку,
стоящему на носу шлюпки.
Сейчас рыжая борода великана казалась огненной. Бэрак широко
улыбался.
– Как тут у вас дела? – прокричал он.
– Весьма недурственно, – крикнул Шелк в ответ, но
тотчас же осекся. – Прости, Цирадис, наверное, я дал маху...
– Успокойся, принц Хелдар. Мой дорогой друг сознательно
пожертвовал собой, и я уверена, что душа его сейчас радуется вместе со всеми
нами.
Теперь Гарион видел, что в шлюпке собрались все: за спиной
огромного черекца посверкивали доспехи Мандореллена, был тут и Хеттар, гибкий,
словно хлыст, и Лелдорин, и даже Релг. Заметно подросший сын Бэрака Унрак был
прикован к корме – такая строгость по отношению к юноше несколько удивляла.
Бэрак поставил огромную ногу на борт, готовясь выпрыгнуть из
шлюпки.
– Осторожнее, – предупредил Шелк. – Тут
довольно глубоко. Немало гролимов испытало это на собственной шкуре.
– Вы побросали их в море? – спросил Бэрак.
– Нет. Они сигали туда по собственной доброй воле.
Киль шлюпки прошелестел по гальке, и вскоре Бэрак и
остальные были уже на берегу.
– Мы проворонили много интересного? – спросил
верзила.
– Да не то чтобы, – пожал плечами Шелк. –
Ничего такого – просто мы в очередной раз спасли вселенную. Ну, ты знаешь, как
это делается. А у твоего сына какие-то неприятности?
Шелк поглядел на Унрака, закованного в цепи. Вид у юноши был
унылый.
– Да сущая мелочь, – ответил Бэрак. – Около
полудня он вдруг обернулся медведем, вот и все. Мы решили, что это неспроста.
– Это у вас фамильное. Но сейчас-то к чему цепи?
– Иначе матросы наотрез отказывались садиться с ним в
шлюпку.
– Что-то я ничего не понимаю, – шепнул Закет на
ухо Гариону.
– А это у них наследственное, – объяснил
Гарион. – Члены семьи Бэрака – защитники короля Ривы. Когда того требуют
обстоятельства, они превращаются в медведей. Бэрак делал это не раз, когда я
был в опасности. И вот, похоже, передал это умение по наследству своему сыну
Унраку.
– Так теперь твой защитник Унрак? Но для этого, сдается
мне, он слишком зелен – да тебе к тому же защитник не так уж необходим.
– Вероятнее всего, Унрак – защитник Гэрана, а там, в
гроте, Гэран подвергался серьезной опасности.
– Господа, – торжественно произнесла
Сенедра, – позвольте представить вам кронпринца Ривы Гэрана! – И она
высоко подняла мальчика, чтобы все его увидели.
– Если она в ближайшее же время не опустит его на
землю, малец разучится ходить, – пробормотал Бельдин на ухо Бельгарату.
– Ее хилые ручонки устанут гораздо раньше, –
успокоил брата Бельгарат.
