Бэрак и остальные окружили маленькую королеву, а матросы тем
временем с великой неохотой освобождали Унрака от оков.
– Унрак! – взревел Бэрак. – Поди-ка сюда!
– Иду, отец.
Юноша вышел из лодки и приблизился.
– За этого молодого человека ты отвечаешь головой! –
объявил Бэрак, указывая на Гэрана. – Если с ним что-нибудь случится, то не
знаю, что я с тобой сделаю!
Унрак поклонился Сенедре.
– Ваше величество, – поприветствовал он
королеву, – вы прекрасно выглядите.
– Благодарю, Унрак, – улыбнулась она в ответ.
– Вы позволите? – Унрак протянул руки к
малышу. – Нам с его высочеством следует поближе познакомиться.
– Разумеется, – ответила Сенедра, вручая сына
юному черекцу.
– Нам не хватало вас, ваше высочество, – широко
улыбнулся Унрак мальчику, которого держал на руках. – В следующий раз,
когда решите отправиться в столь дальнее путешествие, дайте нам знать, прошу
вас. А то все мы немного беспокоились.
Гэран радостно захихикал и тотчас же принялся дергать Унрака
за шелковистую рыжую бородку. Юноша морщился, но стоически терпел.
А Сенедра по очереди обнимала своих старых друзей, раздавая
поцелуи налево и направо. Мандореллен конечно же плакал не таясь – он
расчувствовался настолько, что не мог даже по своему обыкновению произнести
возвышенные слова приветствия. Лелдорин был примерно в таком же состоянии. Релг
– вот диво! – даже не отшатнулся от королевы, когда та кинулась ему на
шею. Похоже было, что его жизненная философия за годы супружества претерпела
существенные изменения.
– Я вижу здесь незнакомцев, – тихо сказал Хеттар.
Шелк с размаху хлопнул себя по лбу.
– Ах, как же это я так оплошал! Вот это госпожа
Поледра, супруга Бельгарата и матушка Польгары. Слухи о ее безвременной
кончине, как оказалось, были сильно преувеличены.
– Ты можешь хоть раз в жизни быть серьезным? –
шипел Бельгарат, покуда новоприбывшие почтительно приветствовали золотоволосую
женщину.
– Ни за что на свете! – плутовски ухмылялся
Шелк. – Слишком уж меня это забавляет, к тому же я только начал. Господа,
позвольте мне продолжить церемонию. Иначе вы будете знакомиться до поздней
ночи. Вот это Сади. Вы его, должно быть, помните – это старший евнух из дворца
королевы Салмиссры.
– Бывший старший евнух, Хелдар, – поправил его
Сади. – Приветствую вас, господа. – И он склонился в поклоне.
– Ваше превосходительство, – ответствовал
Хеттар, – уверен, мы сможем объясниться позднее.
– Цирадис вы все наверняка помните, – продолжал
Шелк. – Это великая прорицательница из Келля. Правда, сейчас она выглядит
немного усталой – нынче около полудня ей пришлось принять одно немаловажное
решение.
– А где тот верзила, который был с тобой в Реоне,
Цирадис? – спросил Бэрак.
– Увы, господин Трелхейм, – грустно ответила
она, – мой проводник и защитник пожертвовал жизнью ради нашего общего
дела.
– Я глубоко сожалею, – просто произнес Бэрак.
– Нельзя обойти вниманием и его императорское
величество Каль Закета Маллорейского, – как ни в чем не бывало продолжал
Шелк. – Время от времени он был нам весьма полезен.
Друзья Гариона во все глаза глядели на Закета, и лица их
постепенно вытягивались.
– Полагаю, мы смело можем оставить в прошлом наши
распри, – дружелюбно сказал Закет. – Мы с Гарионом уже все уладили.
– Я счастлив, ваше величество, – церемонно
поклонился Мандореллен, – что довелось мне дожить до того дня, когда на
земле воцарился наконец благословенный мир.
– Слава о ваших подвигах, доблестный воитель из
Мандора, летит впереди вас, – ответил Закет на почти безукоризненном
мимбрийском диалекте, – однако лишь сейчас я понял, что любые славословия
бледнеют рядом с самим великим героем.
Мандореллен просиял.
– Здорово это у вас выходит! – пробормотал Хеттар.
Закет ухмыльнулся и поглядел на Бэрака.
– Когда свидитесь с Анхегом, господин Трелхейм,
передайте, что я не оставил намерения выслать ему счет за все те корабли, что
он потопил в Западном море после Тул-Марду. Полагаю, мои притязания вполне
законны.
– Я от всей души желаю вам удачи, ваше
величество, – хмыкнул Бэрак, – но, полагаю, вы удивитесь, увидев,
сколь неохотно отпирает Анхег двери своей сокровищницы...
– Ничего-ничего, успокойся, – тихо сказал Гарион
Лелдорину, который напрягся и побледнел от ярости при одном упоминании имени
Закета.
– Но...
– Он в этом не был виноват, – продолжал
Гарион. – Твой родственник погиб в битве. Такое частенько случается, и нет
решительно никаких причин держать камень за пазухой. Ведь именно тайные обиды
становились причиной прискорбных беспорядков в Арендии на протяжении долгих
столетий.
– Уверен, что все вы узнаете Эрионда, в прошлом
Эрранда, – с наигранной небрежностью произнес Шелк. – Перед вами –
новый бог Ангарака.
– Новый кто-о-о?! – ахнул Бэрак.
– Но ведь должен же ты быть в курсе последних событий,
дражайший мой Бэрак, – потупился Шелк, полируя ногти о ткань туники.
– Шелк! – укоризненно воскликнул Эрионд.
– Каюсь, – ухмыльнулся Шелк. – Не смог
устоять. Достанет ли у тебя милосердия простить ничтожного грешника, о великий
боже? – Он нахмурился. – Нескладно как-то выходит... Слушай, как
теперь к тебе обращаться?
– Чем тебе не нравится имя Эрионд?
Релг смертельно побледнел и рухнул на колени как
подкошенный.
– Прошу тебя, не надо, Релг. – Эрионд поспешно
помог улгу подняться. – Кстати, мой отец передает тебе сердечный привет.
Релг затрепетал.
– Ну, а теперь, полагаю, настало время раскрыть один
малюсенький секретик, господа, – хитренько прищурился Шелк. – Уверен,
вы не забыли графиню Лизелль, мою дорогую невесту.
– Твою невесту? – воскликнул пораженный Бэрак.
– Надо же когда-то и мне остепениться, – пожал
плечами Шелк.
