– Нет, – ответил Гарион. – Все дело в том,
что моя волчица сильно не в духе. Вскоре ей предстоит ощениться, а в такое
время самки двуногих всегда невыносимы.
– А-а-а, – протянул волчонок, – Странные вы,
люди, существа!
– Вполне с тобою согласен, – рассмеялся Гарион.
Метель на разные голоса завывала за окнами, но и в такую
непогоду Грелдик умудрился доставить Поледру на Остров Ветров.
– Как же ты нашел дорогу? – спросил Гарион у
закутанного в шубу моряка, когда они сидели у огня с кружками доброго эля.
– Мне указывала путь Бельгаратова жена, – пожал
плечами Грелдик. – Известно ли тебе, какая это потрясающая женщина?
– О да!
– Поверишь ли, ни один из моих матросов даже не понюхал
спиртного за все время плавания! Да чего уж там, даже я сам! Нас почему-то
вовсе не тянуло выпить...
– У бабушки есть некоторые здоровые предрассудки, и она
не намерена с ними расставаться. Позволь мне тебя оставить. Я хочу пойти и
поболтать с нею.
– Ты оставляешь меня в недурной компании. –
Грелдик ласково погладил пузатый, почти доверху полный бочонок с элем. –
Мы с ним славно проведем вечерок.
И Гарион стал подниматься по лестнице в свою опочивальню.
Золотоволосая женщина сидела у огня, задумчиво почесывая за
ушами волчонка. Сенедра лениво развалилась на диване.
– А, вот и ты, Гарион, – сказала Поледра. Потом
принюхалась и с упреком констатировала: – Ты пил.
– Только одну кружечку, с Грелдиком...
– Тогда будь добр, сядь во-он там, в дальнем углу.
Волчье обоняние необыкновенно остро, а от запаха эля меня просто тошнит.
– Так вот отчего ты столь решительно борешься с
пьянством!
– Разумеется. Какие еще могут быть причины?
– Думаю, Польгара делает это из иных соображений.
– Польгара всегда славилась дикими предрассудками.
Впрочем, хватит шутить. Моя дочь ввиду известных вам причин не смогла прибыть
сюда, и принимать роды у Сенедры буду я. Пол дала мне все возможные и
невозможные наставления, большинство из которых я позволю себе проигнорировать.
Роды – вполне естественный процесс, и чем меньше в него вмешиваешься, тем
бывает лучше. Когда все начнется, попрошу тебя взять Гэрана с волчонком и
убраться отсюда в самый отдаленный уголок цитадели. Я за вами пошлю, как только
Сенедра благополучно разрешится.
– Хорошо, бабушка.
– Какой милый мальчик, – улыбнулась Поледра
королеве Ривы.
– Мне он и самой нравится.
– От души на это надеюсь. Вот еще что, Гарион. Как
только малышка родится и мы убедимся, что и она, и мамочка в полном порядке,
сразу же отправимся в Вейл. Польгаре рожать недели через две после Сенедры, но
все же не стоит терять времени понапрасну. Она хочет, чтобы ты был рядом.
– Тебе непременно надо ехать, Гарион, – поддержала
Сенедра Поледру. – Как жаль, что я не смогу!
Гариона не очень-то радовала перспектива оставлять жену
сразу после родов, но желание быть в Вейле, рядом с Польгарой, оказалось
сильнее.
* * *
Все произошло через три дня. Ночью Гариону приснился
изумительный сон – они с Эриондом ехали вниз по пологому, поросшему зеленой
травкой холму...
– Гарион! – ворвался вдруг в его сон голос
Сенедры.
Острый локоток привычно ткнулся ему под ребра.
– Да, дорогая? – отозвался Гарион, все еще
пребывая во власти сна.
– Думаю, пора тебе кликнуть бабушку.
И Гарион тотчас же проснулся.
– Ты уверена?
– Ведь со мною это уже один раз было, дорогой, –
кивнула Сенедра.
Гарион пулей вылетел из постели.
– Поцелуй меня, прежде чем уйдешь, – попросила
она.
Он послушно исполнил просьбу.
– Не забудь прихватить с собой Гэрана и щенка. Когда
доберешься до дальних покоев, тотчас же уложи Гэрана в постель!
– Все сделаю, дорогая.
На лице королевы появилось странное выражение.
– Думаю, лучше тебе поторопиться, Гарион!
И Гариона как ветром сдуло.
* * *
С первыми лучами солнца королева Ривы разрешилась от бремени
дочерью. У малютки были густые рыжие волосики и зеленые глазки – как и всегда
на протяжении столетий кровь дриад давала о себе знать. Поледра сама принесла
новорожденную, завернутую в одеяльце, в покои, где, сидя у камина, маялся в
ожидании Гарион. Гэран с волчонком сладко спали на диванчике – эдакий
причудливый клубок из лап, ног и рук.
– Как Сенедра? – спросил Гарион, вскакивая на
ноги.
– Великолепно, – заверила его бабушка. –
Просто немного устала. Роды были на удивление легкими.
Гарион вздохнул с облегчением и, осторожно отогнув уголок
одеяла, взглянул в личико дочки.
– Вылитая мамочка! – воскликнул он.
Во все века и во всем мире люди первым делом ищут в
новорожденном сходство с кем-то из родителей, словно в этом есть нечто
удивительное. Гарион тихонько взял на руки малютку, всматриваясь в крошечное
красное личико. Дочка взглянула на отца, и твердый взгляд этот показался
Гариону удивительно знакомым.
– Доброе утро, Бельдаран! – нежно сказал Гарион.
Это решение он принял уже давно, зная, что у них еще родятся
дочки, которых вполне можно будет назвать в честь родственниц как по материнской,
так и по отцовской линии. А потому вот эту он непременно хотел наречь в честь
светловолосой сестры-близняшки Польгары – это казалось ему отчего-то невероятно
важным. Пусть он видел только портрет Бельдаран, и то лишь однажды, но эта
женщина сыграла в их жизни ключевую роль.
– Спасибо, Гарион, – коротко произнесла Поледра.
– Мне это представляется вполне уместным, –
смутился Гарион.
Принца Гэрана новорожденная сестрица не слишком впечатлила –
впрочем, таковы все мальчишки на свете.
– Отчего она такая крохотная? – Это было первое,
что он спросил, когда отец разбудил его, чтобы познакомить с малышкой.
– Все младенчики такие. Она быстро подрастет.
