Его матушка как раз беседовала с надракийской девушкой по
имени Велла и Ярблеком, злосчастным компаньоном принца Хелдара. При виде Веллы
Хева всякий раз начинал нервничать. Она пробуждала в юноше чувства, с которыми
он пока еще не умел справляться, и потому старался всячески ее избегать. А вот
Ярблек его здорово забавлял. Речь его была грубовата и зачастую приправлена
цветистыми ругательствами, значения которых Хеве знать не полагалось.
– Они непременно объявятся, Поренн, – уверял
Ярблек королеву-мать. – Бэраку просто стало скучно, вот и все.
– Я не так переживала бы, если бы стало скучно лишь ему
одному, – ответила королева Поренн. – Меня волнует, уж не началась ли
настоящая эпидемия скуки. Соратники Бэрака – далеко не самые благоразумные в
мире люди.
– Я встречался с ними, – хмыкнул Ярблек. –
Похоже, вы совершенно правы на их счет. – Он прошелся взад-вперед по
комнате. – Я прикажу нашим людям пристально следить за ними и доложить об
их приближении, – сказал он.
– У меня самая лучшая разведка в мире, Ярблек.
– Может, оно и так, Поренн, но у нас с Шелком куда
больше людей, чем у вас, – к тому же есть штаб-квартиры и резиденции в
таких местах, о которых Дротик и слыхом не слыхивал. – Он взглянул на
Веллу и спросил: – А ты хочешь вернуться со мной в Гар-ог-Надрак?
– Но ведь на дворе зима, – возразила Поренн.
– Оденемся потеплее, и дело с концом, – пожал
плечами Ярблек.
– А что ты собираешься делать в Гар-ог-Надраке? –
спросила Велла. – Мне вовсе не улыбается сидеть там и слушать ваши
разглагольствования.
– Я собирался ехать в Яр-Надрак. Похоже, людям Дротика
не посчастливилось разузнать, что именно на уме у Дросты. – Он замолчал и
задумчиво посмотрел на королеву Поренн. – Во всяком случае, если даже они
за последнее время преуспели, то мне об этом неизвестно, – дипломатично
прибавил он.
– К чему мне что-либо скрывать от тебя, Ярблек? –
с притворной искренностью воскликнула королева.
– Может, оно и так... Но если вы знаете что-то, Поренн,
лучше скажите мне об этом. Я не хочу зазря таскаться в Яр-Надрак, да и зимы там
лютые.
– Нет, пока я ничего не знаю, – серьезно ответила
Поренн.
Ярблек хмыкнул.
– А вот я так не думаю. У драснийцев слишком характерная
внешность, чтобы запросто разгуливать по Яр-Надраку и оставаться
незамеченными. – Он взглянул на Веллу. – Ну, так ты едешь со мной?
– Почему бы и не прогуляться? – ответила девушка
и, поглядев на Поренн, прибавила: – Не сочтите за оскорбление, госпожа, но ваше
намерение сделать из меня истинную даму не идет мне на пользу. Поверите ли,
вчера я покинула свои покои всего с одним-единственным кинжалом! Свежий воздух
и крепкое пиво помогут мне вновь обрести ясность мысли и проворство.
Королева-мать вздохнула.
– Но постарайся не позабыть всего, чему я учила тебя,
Велла.
– У меня прекрасная память, и я хорошо знаю, в чем
разница между Боктором и Яр-Недраком. Начнем с того, что в Бокторе куда лучше
пахнет.
– И надолго вы едете? – спросила Поренн у тощего
Ярблека.
– На пару месяцев, полагаю. Думаю, нам лучше добраться
до Яр-Надрака окольными путями – я не желаю объявлять Дросте о том, что я иду.
– Ну хорошо, – согласилась королева. Ее вдруг
осенила какая-то мысль. – Вот еще что, Ярблек...
– Слушаю.
– Я очень привязалась к Велле. Не вздумай продать ее,
когда будешь в Гар-ог-Надраке. Если ты это сделаешь, то очень меня огорчишь.
– Да кто ж ее купит? – искренне удивился Ярблек. И
тотчас же принял боевую стойку – Велла машинально потянулась к одному из своих
кинжалов.
* * *
Бессмертная Салмиссра недовольно взглянула на своего
старшего евнуха Адиса. Помимо непроходимой глупости он отличался еще и досадной
неопрятностью. Его одежда, переливающаяся всеми цветами радуги, была во многих
местах заляпана жиром, а лицо и голова заросли густой щетиной. Этот человек,
прежде всего-навсего жалкий приспособленец, заполучив высокий пост старшего
евнуха и чувствуя себя в безопасности, беззастенчиво предался разнузданному
пьянству, обжорству и прочим доступным ему порокам. Он в огромных количествах
поглощал самые зловредные зелья, какие только можно отыскать в Найсс, и
частенько представал перед королевой с остекленевшими, словно у лунатика,
глазами. Мылся он крайне редко, а климат Стисс-Тора в сочетании со
всевозможными снадобьями, которыми злоупотреблял евнух, способствовал тому, что
евнуха окутывало облаком невыносимого зловония. А поскольку королева-змея
теперь обладала быстрым раздвоенным язычком, то ощущала не только его запах, но
и вкус.
Сейчас евнух лежал, распростершись ниц, перед тронным
возвышением и докладывал своим визгливым гундосым голосом о чем-то
малозначительном. В жизни главного евнуха вообще отсутствовали значительные
события. Он всецело посвятил себя всяческой ерунде, ибо ни на что существенное
просто не был способен. С бездумной сосредоточенностью, свойственной всем
бездарям, он методично делал из мухи слона и повествовал о мелочах, словно о
событиях мирового значения. Салмиссра не без оснований подозревала, что евнух
пребывал в блаженном неведении по поводу событий, достойных самого пристального
внимания.
– Довольно, Адис, – прошипела она. Тело ее, свитое
в кольца, беспокойно шевелилось на троне, похожем на диван.
– Но, моя королева... – запротестовал он.
Полдюжины различных снадобий, которые он уже успел заглотать после завтрака,
сделали его необычайно смелым. – Ведь это дело величайшей важности...
– Для тебя – возможно. Мне же это совершенно
безразлично. Кругом полно наемных убийц – прикажи отрезать Сатрапу голову, и
покончим с этим.
Евнух оцепенел от ужаса.
– Н-но, бессмертная Салмиссра, – забормотал он,
заикаясь. – Для безопасности нации Сатрап просто бесценен...
– Сатрап – просто ничтожный временщик, который
подкупает тебя, чтобы оставаться на службе. Он совершенно бесполезен. Убей его
и принеси мне его голову в доказательство твоей безраздельной преданности и
послушания.
– Его г-голову?
– Ту часть тела, на которой располагаются глаза,
Адис, – издевательски прошипела Салмиссра. – Смотри не ошибись и не
принеси мне ногу или что-нибудь еще...
Евнух с трудом поднялся и стал пятиться к дверям, через
каждые два шага падая на колени.
