Группа далазийских проводников, которые показали Гариону и
его друзьям дорогу в Келль, вела их вверх по улице в направлении простого дома
неподалеку от тенистого сада. В дверях стоял, опираясь на длинный посох,
облаченный в белое древний старец. Глаза у него были ярко-синие, а волосы белы,
словно снег на горных вершинах.
– Мы долго ждали вас, – старческим дребезжащим
голосом произнес он, – ибо Книга Веков открыла нам, что в пятом веке Дитя
Света и его спутники явятся в Келль, ища мудрого наставления.
– А Дитя Тьмы? – спросил Бельгарат,
спешиваясь. – Она тоже придет сюда?
– Нет, древнейший Бельгарат, – отвечал
старец. – Но все равно мы обнаружим ее след – несколько иным способом. Имя
мое Даллан, и я с радостью приветствую всех вас.
– Ты здешний правитель, Даллан? – спросил Закет,
тоже соскочив с седла.
– В Келле нет правителей, император Маллореи, –
ответил Даллан. – Даже ты здесь не властелин.
– Похоже, вы нас хорошо знаете, – отметил
Бельгарат.
– Мы знаем вас с тех самых пор, как Книга Небес впервые
открылась для нас, ибо имена ваши начертаны меж звезд крупными буквами. Теперь
же я провожу вас туда, где вы сможете отдохнуть и дождаться явления великой
прорицательницы. – Старец взглянул на странно мирную волчицу, сидящую у
ног Гариона, и резвящегося подле нее волчонка.
– Как поживаешь, сестренка? – вежливо спросил он.
– Сестра всем довольна, друг, – отвечала она
по-волчьи.
– Брат искренне этому рад. – Старец легко перешел
на язык волков.
– Неужели все в мире, кроме меня, говорят
по-волчьи? – с легким раздражением воскликнул Шелк.
– Хочешь брать уроки? – спросил Гарион.
– Да ну тебя...
Старец, тяжело опираясь на посох, повел их через зеленую
лужайку к большому мраморному строению. К крыльцу вели широкие сверкающие
чистотой ступени.
– Этот дом выстроен для вас еще в третьем веке,
древнейший Бельгарат, – сказал старец. – Первый камень заложили в тот
самый день, когда ты вызволил Шар Алдура из Города Ночи.
– Давненько это было... – заметил старый
волшебник.
– Вначале века были длинны, – согласился
Даллан. – Теперь же они стали много короче. Отдохните как следует. Мы
приглядим за животными.
Он повернулся и, опираясь на свой посох, медленно побрел к
своему дому.
– Тот день, когда далазиец заговорит по-человечески, не
прибегая к загадочным иносказаниям, станет днем кончины мира, – проворчал
Бельдин. – Давайте войдем. Если этот дом и впрямь простоял столь долго,
как сказал старик, то, верно, пылищи там по колено, и надобно его хорошенько
вычистить.
– Ты стал чистюлей, дядюшка? – изумленно
засмеялась Польгара. – Полно, да ты ли это?
– Ничего не имею против грязи, Пол, в разумных
пределах, конечно. Но вот от пыли я начинаю чихать...
В доме царила безукоризненная чистота. Ласковый летний
ветерок играл легкими занавесками на окнах. Мебель, хотя и несколько
непривычных форм, оказалась очень удобной. Необычной формой удивляли и сами
комнаты – здесь вообще не было углов.
Они бродили по этому странному дому, пытаясь к нему
попривыкнуть. Потом все собрались в просторной сводчатой гостиной, где у самой
стены журчал кристально чистый фонтанчик.
– Здесь даже нет черного хода, – критически
заметил Шелк.
– Ты уже собрался откланяться, Хелдар? – спросила
Бархотка.
– Пока нет, но предпочел бы иметь возможность сделать
это быстро – в случае необходимости.
– Ты всегда можешь сигануть из окна, если потребуется.
– Это несерьезно, Лизелль! В Академии только
студенты-первогодки прыгают из окон.
– Знаю, но иногда волей-неволей приходится
импровизировать...
Ухо Гариона уловило странный звук, напоминающий тихий шепот.
Сперва он подумал, что звук исходит от фонтана, но на журчание воды это меньше
всего походило.
– Как думаешь, далазийцы не будут против, если мы
выйдем из города и осмотрим окрестности? – спросил он у Бельгарата.
– Не торопись. Нас явно привело сюда провидение. Я пока
не знаю, должны ли мы остаться тут или нам предстоит нечто иное. Во всяком
случае, надо хорошенько осмотреться, прежде чем что-то предпринимать. Здешним
далазийцам, и в особенности Цирадис, есть что нам сообщить. Их ни в коем случае
нельзя обидеть. – Старик поглядел на Дарника. – А Тоф хотя бы
намекнул, когда она явится нас навестить?
– Да нет, но мне кажется, что она не заставит себя
долго ждать.
– И что проку от твоего предположения, друг мой? –
заявил Бельдин. – У далазийцев странное представление о времени. Они
измеряют его даже не веками, а тысячелетиями.
Тем временем Закет тщательно изучал стену в нескольких ярдах
от журчащего фонтанчика.
– Даже следов раствора меж плит не видно, вы
представляете ?
К нему подошел Дарник, вынул нож и осторожно принялся
ощупывать кончиком еле заметный шов между мраморными плитами.
– Наверное, шиповое соединение – ну, плотно пригнанный
шип, скорее всего, конической формы, входит в паз, – принялся рассуждать
он. – Похоже, на постройку этого дома ушли долгие годы.
– И долгие века на то, чтобы воздвигнуть весь
город, – прибавил Закет. – Где они научились всему этому? И когда?
– Возможно, еще в первом веке, – задумчиво
произнес Бельгарат.
– Прекрати! – взорвался Бельдин. – Ты
говоришь точь-в-точь как они!
– Где бы я ни находился, всегда стараюсь следовать
местным обычаям, – спокойно ответил волшебник.
– Пока что знаний у меня не прибавилось... –
вздохнул Закет.
– Первый век – это период от сотворения человека до
того дня, когда Торак расколол мир, – принялся растолковывать ему
Бельгарат. – О самом начале сведения слегка расплывчатые. Бог Алдур
никогда не пускался в пространные рассуждения о том времени, когда они с
братьями сотворили мир, и мне представляется потому, что их Отец этого не
одобрял. Но вот о расколе мира многое известно, как и о том, когда именно он
произошел.
– А когда это случилось, вы уже родились, госпожа
Польгара? – с любопытством спросил Сади.
