– Нет. Мы с сестрой появились на свет много позднее.
– А насколько именно позднее?
– Мы родились два тысячелетия спустя или около того –
ведь так, отец?
– Примерно так.
– У меня кровь в жилах стынет, когда люди столь
небрежно отсчитывают тысячелетия. – Сади содрогнулся.
– А почему ты думаешь, что искусство строительства
далазийцы постигли еще до раскола мира? – спросил Закет у Бельгарата.
– Я читал кое-какие главы из Книги Веков, –
ответил старик. – Там довольно подробно изложена история далазийцев. После
того как мир раскололся и воды Западного моря затопили континент, вы,
ангараканцы, бежали в Маллорею. Далазийцы знали, что им так или иначе придется
поладить с новыми соседями, вот они и решили прикинуться простыми
земледельцами. Они разрушили свои города – все, кроме одного.
– А почему они оставили Келль нетронутым?
– Просто не было надобности его разрушать.
Единственные, кто беспокоил их всерьез, – это гролимы, а гролимам вход
сюда заказан.
– Но другие ангараканцы запросто могли явиться сюда, –
возразил Закет. – Как же получилось, что никто ни разу не доложил нашим
государственным чиновникам о таком потрясающем городе?
– Возможно, их заставили о нем забыть, – вмешалась
Польгара.
Закет с любопытством взглянул на нее.
– Это не так уж трудно, Закет. – Лицо ее вдруг
исказила гримаса раздражения. – Что это за странный звук, вроде шепота?
– Я ничего не слышу, – озадаченно заморгал Шелк.
– Значит, тебе уши заложило, Хелдар.
На закате несколько молодых женщин в одеждах из струящейся
белой ткани принесли ужин на подносах, накрытых крышками.
– Вижу, что порядок вещей одинаков во всем мире, –
как бы невзначай вздохнула Бархотка, повернувшись к одной из женщин. –
Мужчины сидят и беседуют, а женщины трудятся.
– О, мы не в обиде, – искренне ответила девушка с
большими темными глазами и блестящими каштановыми волосами. – Служить
путникам – это честь.
– А это еще хуже, – покачала головой
Бархотка. – Сперва они сваливают на нас всю работу, а потом убеждают нас,
будто нам это весьма по душе...
Девушка ошарашенно поглядела на Лизелль, потом захихикала,
но тотчас же виновато огляделась и покраснела.
Бельдин завладел хрустальным графином тотчас же, как девушки
вошли. Он торопливо наполнил кубок и шумно осушил его. Но тотчас же начал
давиться, забрызгав красной жидкостью полкомнаты.
– Что это за гадость? – возмущенно спросил он.
– Фруктовый сок, господин, – очень серьезно
ответила ему девушка с каштановыми волосами. – Очень свежий. Выжат из
плодов сегодня поутру...
– А вы не даете ему постоять, чтобы он забродил?
– Нет, мы не даем ему испортиться! Но если это все же
случается, тотчас же его выливаем.
Бельдин застонал.
– А как же эль? Как же пиво?
– Что это такое?
– Я знал, знал, что в этом благословенном местечке
что-то не так! – Горбун жалобно поглядел на Бельгарата.
Лицо Польгары озарила улыбка блаженства.
– Зачем тебе это понадобилось? – пытал тем
временем Бархотку Шелк. – Ну, эта болтовня с девицами?
– Это подготовительный этап, – таинственно
ответила она. – Никогда не вредно прощупать информационные каналы.
– Ох, бабы! – Шелк возвел глаза к потолку.
Гарион и Сенедра обменялись быстрыми взглядами, одновременно
вспомнив, как сами частенько говорили нечто подобное на заре своего брака,
причем точно таким же тоном. И громко расхохотались.
– Что вас так развеселило? – подозрительно
осведомился Шелк.
– Ничего, Хелдар, – отвечала Сенедра. – Не
обращай внимания.
Ночью Гарион дурно спал. Неумолчный таинственный шепот вновь
и вновь пробуждал его, вырывая из цепких объятий сна. Утром у него щипало глаза,
и он пребывал явно не в лучшем настроении.
В гостиной он встретил Дарника. Кузнец стоял подле фонтана,
приложив ухо к стене.
– Что стряслось? – спросил Гарион.
– Пытаюсь определить источник звука, – ответил
Дарник. – Наверное, из водопровода. Откуда-то ведь попадает вода в фонтан!
Может, внутри стены проложена труба, уходящая под пол или дальше, вверх по
стене...
– Да разве может вода, идущая по трубе, издавать
подобный звук?
Дарник рассмеялся:
– Никогда не знаешь, на что способен водопровод!
Однажды все до единого жители покинули город, возомнив, будто там поселилось
привидение. Виновницей на поверку оказалась система водоснабжения.
Сади торжественно вплыл в гостиную, щеголяя своим шелковым радужным
нарядом.
– Веселенькие цвета, – оценил его наряд Гарион.
Впервые за несколько последних месяцев евнух надел тунику,
чулки и сендарийские сапожки с короткими голенищами.
– Я отчего-то нынче утром сильно заскучал по
дому, – вздохнул Сади. – К тому же мне кажется, что я буду вполне
доволен жизнью, только если никогда больше не увижу ни единой горы... Что это
ты делаешь, друг Дарник? Все еще обследуешь постройку?
– Нет. Пытаюсь отыскать источник шума.
– Какого еще шума?
– Ты что, ничего не слышишь?
Сади склонил голову к плечу.
– Отчего же? Слышу доносящееся из садика пение птичек,
а еще журчание воды в фонтане. И ничего больше.
Гарион и Дарник обменялись долгими красноречивыми взглядами.
– Шелк вчера тоже ничего не слышал, – напомнил
кузнец.
– Тогда, может, разбудить всех? – предложил
Гарион.
– Это может кое-кого здорово рассердить, Гарион.
– Ничего, переживут. Думаю, дело того стоит.
Гариону пришлось вынести не один косой взгляд, когда его
разбуженные соратники вошли в гостиную.
– В чем дело, Гарион? – раздраженно спросил
Бельгарат.
– Я хочу провести нечто вроде маленького эксперимента,
дедушка.
– Экспериментируй вволю в свободное время!
