– О, да мы нынче сердиты, – улыбнулась старику
Сенедра.
– Я не выспался.
– Странно... Я спала сном младенца.
– Дарник, – заговорил Гарион. – Пожалуйста,
встань вон туда. – Он указал на противоположную сторону комнаты. – А
ты, Сади, сюда. Это займет всего каких-нибудь пару минут, – объявил он
всем. – Я шепотом задам каждому из вас один вопрос, а вы ответите «да» или
«нет».
– Что-то очень уж диковинно... – едко вставил
Бельгарат.
– Просто не хочу нарушать чистоту эксперимента,
позволив всем вам обсудить то, о чем я спрошу.
– Вполне здраво и научно, – одобрил
Бельдин. – Пусть мальчик потешится. Да и мне уже стало любопытно.
Гарион подходил по очереди к каждому и на ухо задавал
вопрос: «Ты слышишь непонятный звук, похожий на шепот?» В зависимости от
полученного ответа он просил испытуемого встать либо рядом с Дарником, либо
отойти к Сади. Действительно, много времени не потребовалось, и результат опыта
подтвердил подозрения Гариона. Рядом с Дарником стояли Бельгарат, Польгара,
Бельдин и, как это ни странно, Эрионд. Подле Сади остались Шелк, Бархотка,
Сенедра и Закет.
– Может быть, соблаговолишь наконец объясниться? –
ворчливо спросил Бельгарат.
– Я задал всем один и тот же вопрос, дедушка. Те, кто
стоят рядом с тобой, слышат напоминающий шепот звук. А стоящие вон там – нет.
– Не может быть! Я полночи проворочался!
– Может, поэтому ты нынче так туго соображаешь? –
хмыкнул Бельдин. – Прекрасный эксперимент, Гарион. А теперь пора все
разжевать для нашего недотепы-друга.
– Все проще простого, дедушка, – примирительно
сказал Гарион. – Возможно, ты не можешь ухватить суть именно потому, что
для тебя это слишком просто. Этот звук слышат только те из нас, кто обладает
даром волшебства. А обыкновенные люди ничего не слышат.
– Честно говоря, Бельгарат, – вставил Шелк, –
я ни звука не слышу.
– А я слышу его с тех самых пор, как мы увидели башни
Келля, – прибавил Дарник.
– Ну разве не забавно? – спросил Бельдин у
Бельгарата. – Может быть, мы с тобой разовьем эту тему – или предпочтешь
идти досыпать?
– Не мели чепухи! – рассеянно ответил Бельгарат.
– Ну, ладно, – продолжал Бельдин. – Что мы
имеем? Есть некий звук, которого не слышат простые смертные, а мы слышим. Я
сразу же уразумел, в чем дело. А ты?
Бельгарат кивнул.
– Этот звук издает кто-то, занимающийся колдовством.
– Значит, звук этот не естественного
происхождения, – задумчиво проговорил Дарник. И вдруг рассмеялся. –
Ты здорово придумал, Гарион! А я готов был уже начать разбирать пол.
– Но для чего? – изумилась Польгара.
– Я подумал было, что звук идет откуда-то из
водопровода.
– Хотя нет, обычное колдовство тут ни при чем, –
заявил Бельгарат. – Звук не тот, и ощущение совсем иное.
Бельдин в задумчивости теребил свою клочковатую бороду.
– Как это пришло тебе в голову? – спросил
он. – Здешние жители достаточно могущественны, чтобы сладить с любым
гролимом или даже целым их гуртом – так для чего же было прибегать к заклятию?
– Я что-то не понимаю тебя...
– Большинство гролимов заправские колдуны, так? А
значит, этот звук прекрасно расслышат. Не для того ли надобно заклятие, чтобы
они не могли приблизиться к городу достаточно близко, чтобы, услышать этот
самый звук?
– Ты как-то путано изъясняешься, Бельдин, –
скептически прищурился Закет.
– Путано? Да что ты! Напротив, я все упрощаю. Заклятие,
призванное не подпустить близко к городу тех, кто никоим образом не опасен, не
имеет смысла. Всегда считалось, что заклятие защищает именно сам город Келль –
но это столь же бессмысленно. Не проще ли предположить, что есть нечто иное,
куда более важное, что нуждается в защите?
– Что же такого в этом звуке, коль скоро далазийцы так
боятся, что его услышат посторонние? – озадаченно спросила Бархотка.
– Вот именно! – подхватил Бельдин. – Давайте
разберемся. Что же такое звук?
– Только не это! – взмолился Бельгарат.
– Я не о лесном шуме толкую! Звук – это просто шум,
если он ничего не означает. А как мы называем звук, несущий некий смысл?
– Видимо, речью? – осмелился предположить Шелк.
– Точно так.
– Не понимаю, – честно призналась Сенедра. –
О чем тут беседуют далазийцы и что именно хотят сохранить в тайне? Ведь и так
никто не понимает, о чем они толкуют...
Бельдин беспомощно развел руками. Дарник же мерил шагами
комнату, усердно размышляя.
– Может, дело не в том, что именно они говорят, а в
том, как они говорят?
– И вы еще обвиняете меня, будто я путано излагаю свои
мысли! – воскликнул Бельдин. – К чему ты клонишь, Дарник?
– Это просто мысли вслух, – признался
кузнец. – Этот шум, или звук, или как вам угодно это называть, не
свидетельствует о том, что кто-то из здешних обитателей обращает людей в
жаб. – Он запнулся. – А что, мы и в самом деле на такое способны?
– Да, – ответил Бельдин. – Но овчинка не
стоит выделки. Жабы размножаются с невероятной скоростью. Я предпочту одного
двуногого субъекта, пусть даже самого противного, миллиону жаб, которых он
произведет на свет после превращения.
– Ну, ладно, – продолжал Дарник. – Значит,
этот шум ничего общего с колдовством не имеет.
– Возможно, – согласился Бельгарат.
– Я подозреваю, что Сенедра абсолютно права. Никто не
понимает сказанного далазийцем – кроме разве что другого далазийца. Когда я
слушаю Цирадис, смысл сказанного уже на середине фразы начинает от меня
ускользать.
– И что это нам дает? – Глаза Бельдина загорелись.
– Не знаю... Просто я почему-то совершенно уверен: как
много важнее, нежели что. – Дарник вдруг совсем растерялся. – Я
слишком много говорю. Полагаю, у многих из вас есть что сообщить, притом
гораздо более важное.
– Не думаю, – возразил Бельдин. – Мне
кажется, ты ухватил самую суть. Не теряй путеводной нити!
