– Знала.
– Тогда почему ты нас не предупредила?
– Но ведь это значило бы вмешаться в ход
предначертанных свыше событий.
– Как это жестоко, Цирадис...
– Так порой случается. Ведь я говорила уже, Гарион,
Зандрамас не может, подобно вам, войти в Келль. Вот ей и пришлось узнать, где
именно состоится встреча, у одного из вас – иначе она не смогла бы прибыть на
Место, которого больше нет, в назначенный час.
– Но почему именно у Сенедры?
– Зандрамас, как ты помнишь, когда-то уже овладевала
душой Сенедры. Восстановить эту связь для нее не представляет труда.
– Этого я не прощу тебе, Цирадис...
– Полно, Гарион, – вмешался Закет. – С
Сенедрой ничего дурного не случилось, а Цирадис лишь делает то, что должна
делать.
Видно было, что маллореец со всей решительностью встал на
защиту прорицательницы. Гарион повернулся и побрел прочь. От злости у него
подергивалась щека.
Сенедра, пробудившись, совершенно не помнила о злополучной
встрече в лесу и вообще вела себя как обычно. Дарник свернул палатку, и все
тронулись в путь.
К вечеру они достигли опушки леса и заночевали там. Гарион
демонстративно избегал Закета – он не ручался за себя после того, как его друг
бесстрашно встал на защиту прорицательницы. Закет и Цирадис очень долго
проговорили, прежде чем путники покинули Келль, и теперь маллореец стоял за нее
горой. Глаза его то и дело странно загорались, и он все время вертелся в седле,
не упуская случая взглянуть на нее.
Однако ночью, когда они с императором вместе стояли в
дозоре, избежать беседы было немыслимо.
– Ты все еще сердишься на меня, Гарион? – в лоб
спросил Закет.
Гарион вздохнул.
– Думаю, уже нет. Наверное, я и не злился по-настоящему
– просто был сильно раздражен. Я страшно зол на Зандрамас, а ты и Цирадис тут
ни при чем. Не выношу, когда шутят шутки с моей женой.
– Но ведь что-либо подобное должно было случиться.
Зандрамас так или иначе требовалось выяснить, где состоится встреча. Ведь ей
необходимо там быть.
– Видимо, ты прав. А что, Цирадис хотя бы намекнула
тебе, в чем твоя миссия?
– Кое-что она мне сказала. Но об этом я должен молчать.
Одно лишь могу открыть тебе: грядет некто очень значительный, и я должен ему
служить.
– Этому ты и посвятишь весь остаток жизни?
– Вероятно, далеко не я один...
– И я тоже?
– Не думаю. Полагаю, когда встреча состоится, твоя
миссия будет выполнена. Мне кажется, Цирадис подразумевает, что ты уже очень
многое сделал.
Они тронулись в путь ранним утром и вскоре выехали на
холмистую равнину, тянущуюся вдоль западного берега реки Баласы. Тут и там
виднелись деревеньки – с первого взгляда они казались обычными, но все же видно
было, что домишки тут очень ладные. Далазийские крестьяне использовали для полевых
работ самые примитивные инструменты.
– И все это ради конспирации, – хитро прищурился
Закет. – Эти люди наверняка много цивилизованнее, чем даже мельсенцы, и
вот сколько усилий им приходится прилагать, чтобы это скрыть.
– Но разве твои люди или жрецы Торака пощадили бы их,
узнав правду? – спросила Цирадис.
– Скорее всего нет, – признался император. –
Мельсенцы наверняка силой заставили бы далазийцев служить себе...
– Что совершенно несовместимо с нашей миссией, –
закончила Цирадис.
– Теперь-то я это понимаю. Когда я ворочусь в Мал-Зэт,
то заставлю чиновников пересмотреть нашу политику в отношении Далазийских
протекторатов. Ваш народ способен на нечто много более важное, чем выращивание
свеклы и турнепса для всей Маллореи.
– Если все пойдет удачно и назначенная встреча
состоится, наша миссия будет выполнена, император Закет.
– Но вы, надеюсь, продолжите ваши научные изыскания?
Пророчица улыбнулась:
– Несомненно. Древние обычаи живучи.
Бельгарат подъехал к Цирадис.
– Не могла бы ты немного точнее указать нам, что именно
искать на Периворе? – спросил он.
– Я уже сказала тебе об этом в Келле, древнейший
Бельгарат, вы должны разыскать карту, которая и приведет вас в то Место,
которого больше нет.
– А как случилось, что жители Перивора знают об этом
больше, чем все остальные народы?
Но прорицательница промолчала.
– Полагаю, это один из тех вопросов, на которые ты не
собираешься отвечать.
– Еще не время, Бельгарат. С неба камнем упал Бельдин.
– Будьте начеку, – предупредил он. – Прямо
впереди даршивский патруль.
– Сколько их? – спросил Гарион.
– Около дюжины. С ними гролим. Я боялся подлетать
близко, но мне показалось, что это белоглазый. Они скрываются в зарослях, что в
следующей долине.
– Как ему удалось узнать, что мы едем этим путем? –
ошеломленно пробормотала Бархотка.
– Зандрамас известно, что мы направляемся на
Перивор, – ответила Польгара. – А это самый кратчайший путь.
– Дюжина даршивцев не представляет реальной
угрозы, – уверенно заявил Закет. – Зачем это нужно, не понимаю.
– Для того чтобы задержать нас, – ответил на его
слова Бельгарат. – Зандрамас хочет первой добраться до Перивора. Она ведь
способна общаться с Нарадасом даже на большом расстоянии. И, вполне возможно,
он расставил нам ловушки через каждые пару миль до самой Ленгхи.
Закет в задумчивости почесал свою короткую бородку. Потом
расстегнул одну из сумок у седла, достал оттуда карту и принялся ее внимательно
изучать.
– Мы сейчас лигах в пятнадцати от Ленгхи, – сказал
он. Потом поглядел на Бельдина. – Сколько тебе понадобится времени, чтобы
долететь туда?
– Несколько часов. А что?
– В Ленгхе расквартирован имперский гарнизон. Я передам
с тобой грамоту, скрепленную императорской печатью, для командира гарнизона. И
он со своими воинами сметет с нашего пути все эти дурацкие ловушки. Когда мы
встретимся с этим отрядом, Нарадас ничего больше не сможет нам сделать. –
И тут он о чем-то вспомнил. – Великая прорицательница, – обратился он
к Цирадис, – там, в Даршиве, ты велела мне покинуть мои войска и явиться в
Келль без сопровождения. Этот запрет все еще действует?
