– Прекрасная и плодородная земля, – сказал
он. – Но ее нельзя сравнить с нашей далекой Арендией.
– Полагаю, вы были бы премного разочарованы нынешней
Арендией, господин барон, – ответил Гарион. – Хоть земли тамошние и
остались прекрасными, но королевство то и дело потрясают народные волнения, да
и бедственное житье рабов достойно жалости.
– Неужели сие прискорбное явление все еще не изжито в
Арендии? Здесь рабство упразднено уже много столетий назад!
Гарион был несколько удивлен.
– Народы, населявшие сии земли, когда предки наши
попали сюда, оказались людьми добрыми, и праотцы наши взяли себе жен из
местных. Поначалу они пользовались рабским трудом, как заведено было в Арендии,
но вскоре открылось им, что сие есть величайшая несправедливость – ведь рабы их
были им родней, ибо приходились родичами их женам. – Барон слегка
нахмурился. – Неужели смута народная, о коей вы упомянули, сильно
повредила королевству?
Гарион вздохнул.
– В душе моей надежда на то, что там воцарилось
спокойствие, ничтожна, господин барон. Три великих герцогства долгие века вели
между собой войну, покуда одно из них – герцогство Мимбр – не получило
номинальной власти. Но то и дело вспыхивают междоусобные войны. Более того,
бароны из южной Арендии по зачастую ничтожному поводу "идут войной друг на
друга и беспощадно проливают кровь.
– Идут войной? О Небо! Хотя здесь, на Периворе, тоже
возникают распри, но нам удается улаживать споры, и дело редко доходит до
смертельных исходов.
– Что вы разумеете под «улаживанием», господин барон?
– Возникающие споры и распри – за исключением разве что
кровных обид и насилия, вопиющего к Небу о немедленном отмщении, – мы
обычно улаживаем на ристалищах. – Барон улыбнулся. – Дошло до меня
также, что порой два рыцаря по обоюдному соглашению выдумывают повод для
единоборства на турнире – ведь это равно развлекает и благородных, и
простолюдинов.
– Как изящно и изысканно, господин барон! –
восхитился Закет.
Выстраивание изощренных фраз в духе старины постепенно
начало утомлять Гариона. Он изысканно попросил прощения у доброго барона,
сказав, что ему надобно посовещаться с товарищами, и подъехал к Бельгарату и
остальным.
– Ну, и как вы ладите с бароном? – спросил Шелк.
– По-моему, замечательно. Смешанные браки первых
поселенцев с далазийскими девами избавили их потомков от самых отталкивающих
арендийских зол.
– От каких, например?
– Перво-наперво от досадной тупости. А еще они
упразднили рабство и обычно все споры решают на рыцарских турнирах, не прибегая
к кровопролитным войнам.
Гарион скосил глаза на клюющего носом Бельгарата.
– Дедушка!
Бельгарат открыл один глаз.
– Как думаешь, удалось нам добраться сюда прежде
Зандрамас?
– Этого никак нельзя узнать наверняка.
– Но я мог бы посовещаться с Шаром.
– Лучше будет, если ты от этого воздержишься. Если
Зандрамас на острове, то мы все равно не узнаем, где именно. Может быть, она
шла другой дорогой – тогда Шар не почует ее следа. Но вот она, будь уверен,
тотчас же почувствует Шар. С таким же успехом мы могли бы послать ей
официальное сообщение о том, что мы здесь. Да и Сардион, кстати, находится в
этой части света. Лучше пока его не будить.
– Можешь спросить своего друга барона, Гарион, –
предложил Шелк. – Если она здесь, то, может, он что-то о ней слышал?
– Сомневаюсь, – сказал Бельгарат. – До сих
пор она пускалась во все тяжкие, только бы остаться незамеченной.
– Это правда, – согласился Шелк. – И,
полагаю, теперь удвоит усилия. Трудненько будет ей объяснить происхождение этих
ее светящихся пятен на коже.
– Давайте подождем, покуда не доберемся до
Дал-Перивора, – решил Бельгарат. – Я хочу точно знать положение
вещей, прежде чем делать решительные шаги.
– Как думаешь, имеет смысл спросить Цирадис? –
тихо поинтересовался Гарион, косясь на великолепную карету, которую
гостеприимный барон предоставил дамам.
– Нет, – ответил Бельгарат. – Ей не позволят
ответить нам.
– Думаю, из сложившейся ситуации можно извлечь немалую
выгоду, – рассудил Шелк. – Ведь именно Цирадис принадлежит право
Последнего выбора, а одно то, что она путешествует с нами, а не с Зандрамас,
уже можно счесть добрым предзнаменованием.
– Не думаю, – возразил Гарион. – Полагаю, она
не столько путешествует с нами, сколько приглядывает за Закетом. Ему предстоит
сделать нечто очень важное, и она не хочет, чтобы он оплошал.
Шелк хмыкнул.
– Где ты предполагаешь начать поиски той карты, которую
должен найти? – спросил он у Бельгарата.
– Скорее всего, в библиотеке, – ответил
старик. – Карта эта – очередная таинственная «шарада», а другие я прежде
довольно успешно находил в библиотеках. Гарион, попробуй убедить своего барона
представить нас при дворе в Дал-Периворе. Дворцовые библиотеки обычно очень
богаты.
– Конечно, дедушка, – кивнул Гарион.
– К тому же мне очень хочется поглядеть на упомянутого
бароном кудесника. У тебя есть контора в Дал-Периворе, Шелк?
– Увы, нет, Бельгарат. Отсюда совершенно нечего
импортировать.
– Ну да ладно. Ты – человек деловой, а в городе
наверняка сыщутся тебе подобные. Потолкуй с ними о делах. Скажи, что хочешь
ознакомиться с морскими путями, ведущими сюда. Обнюхай каждую карту, какая тебе
попадется. Ты знаешь, что мы ищем.
– Ты ловчила, Бельгарат, – проворчал Бельдин.
– То есть?
– Ведь Цирадис сказала, что ты сам должен отыскать
карту!
– Я всего лишь передаю ему свои полномочия, Бельдин.
Это абсолютно правомочно.
– Сдается мне, она так не думает.
– Предоставляю тебе право объясниться с нею. Ты лучше
умеешь убеждать.
Путники ехали короткими перегонами – более всего затем,
чтобы не утомлять лошадей, как решил Гарион. Лошади на Периворе были некрупные,
и им нелегко приходилось под бременем облаченных в латы всадников. Лишь через
несколько дней, въехав на вершину холма, увидели они наконец портовый город –
это и был Дал-Перивор.
– Узрите Дал-Перивор, сердце острова и королевскую
столицу! – торжественно объявил барон.
