– Вы воистину виртуоз, добрый Фельдегаст, –
восхищенно сказал король. – Воспоминания о вашем сегодняшнем выступлении
скрасят нам долгие зимние вечера, когда мы будем томиться скукой в этом зале.
– Вы непозволительно добры ко мне, ваше
величество, – низко поклонился монарху Бельдин.
Перед банкетом Гарион и Закет удалились в свои покои и там
перекусили – ведь за столом они все равно не смогли бы ничего съесть, не
поднимая забрал. Однако в качестве почетных гостей они обязаны были
присутствовать в пиршественном зале.
– Никогда так не развлекался, глядя, как другие
едят, – тихо сказал Закет, садясь за стол рядом с Гарионом.
– Хочешь настоящего развлечения – гляди на Бельдина.
Польгара вчера вечером очень серьезно беседовала с ним. Ты прекрасно знаешь,
каким манером он обычно ест, но сегодня он непременно будет из кожи вон лезть,
силясь выглядеть пристойно.
Нарадас сидел по правую руку от короля. В белых глазах его
заметно было замешательство. То, что Бельгарат прекратил попытки завладеть
вожделенной картой, сбило гролима с толку.
Но тут слуги стали вносить всевозможные яства. От дивных
ароматов рот Гариона наполнился слюной, и он пожалел, что не наелся до отвала в
покоях.
– Мне непременно надо повидаться с королевским поваром
прежде, чем мы уедем, – сказала Польгара. – Этот суп просто
изумителен!
Сади сдавленно хихикнул.
– Что смешного я сказала, Сади?
– Смотри внимательно, Польгара. Не стану портить тебе
удовольствие.
Внезапно во главе стола возникло замешательство. Нарадас
привстал, схватившись обеими руками за горло. Белые глаза его вылезли из орбит,
он захрипел.
– Эрезель подавился! – закричал король. –
Кто-нибудь, помогите!
Несколько придворных вскочили с мест и наперебой принялись
колотить Нарадаса по спине. Но гролим продолжал задыхаться. Язык вывалился у
него изо рта, а лицо начало синеть.
– Спасите его! – отчаянно закричал король. Но
Нарадас был обречен. Тело его, выгнувшись дугой, напряглось – и в следующий миг
он рухнул на пол. Отовсюду неслись тревожные крики.
– Как тебе это удалось? – шепотом спросил у Сади
Шелк. – Поклясться могу, что ты и близко не подходил к кушаньям!
Сади хитровато ухмыльнулся.
– А мне этого вовсе и не требовалось. Я внимательно
примечал, где он обычно сидит за столом. Всегда только по правую руку от
государя. Примерно час тому назад я потихоньку проскользнул сюда и кое-чем
смазал его ложку – от этого зелья опухает гортань и жертва задыхается. –
Он помолчал. – Надеюсь, он успел насладиться супом. По крайней мере, я
полакомился от души.
– Послушай, Лизелль, – сказал Шелк. – Когда
мы вернемся в Боктор, почему бы тебе не потолковать с дядюшкой? Сади нынче не у
дел, и я уверен что Дротик нашел бы достойное применение человеку с его
талантами.
– В Бокторе зимой идет снег, – недовольно
проворчал Сади. – Я терпеть этого не могу.
– Вовсе нет надобности тебе жить в Бокторе, Сади.
Тол-Хонет тебя устроит? Хотя тебе придется отрастить волосы.
Закет умирал от смеха.
– Восхитительно, Сади! И удивительно, кстати! Нарадас
отравил меня в Рэк-Хагге, а ты его – здесь. Вот что я тебе скажу: готов
переплатить вдвое против любого жалованья, которое предложит тебе Дротик, если
ты пойдешь ко мне в услужение.
– Закет! – только и смог вымолвить Шелк.
– Похоже, у меня неожиданно возникает широчайший
выбор, – заметил Сади.
– Добрых слуг нынче особенно трудно отыскать, друг
мой, – ответил Закет.
Короля Ольдорина, бледного и трясущегося, тем временем под
руки выводили вон. Когда он проходил мимо них, Гарион расслышал сдавленные
рыдания.
Бельгарат начал вполголоса браниться.
– Что такое, отец? – спросила Польгара.
– Этот идиот будет убиваться недели напролет. Кажется,
я никогда не заполучу карты!
Глава 16
Когда они возвратились в свои покои, Бельгарат все еще
бранился.
– Кажется, я перемудрил, – бушевал он. – Надо
было разоблачить Нарадаса перед королем, покуда этот гад был еще жив! А теперь
поздно!
Цирадис, питавшаяся исключительно самой простой пищей,
сидела за столом и завтракала, а подле нее стоял ее верный защитник Тоф.
– Что тебе удалось, древнейший? – спросила она.
– Нарадас навсегда нас покинул, – ответил Бельгарат, –
и теперь король по нему убивается. Возможно, пройдет не одна неделя, прежде чем
он оправится настолько, чтобы показать мне карту.
Лицо прорицательницы стало бесстрастным, и Гариону
почудилось, будто он слышит шепот таинственной сверхдуши далазийцев.
– Мне позволено оказать вам помощь в этом деле, о
древнейший, – сказала пророчица минуту спустя, словно очнувшись. –
Дитя Тьмы ослушалась нашего приказания. Колдунья послала своего приспешника за
картой, вместо того чтобы явиться сюда самой. И теперь я свободна от некоторых
запретов.
Цирадис откинулась на спинку стула и кратко приказала что-то
Тофу. Гигант кивнул и бесшумно вышел.
– Он приведет того, кто нам поможет, – объяснила
прорицательница.
– А что конкретно ты собираешься предпринять? –
спросил Шелк.
– Опрометчиво было бы с моей стороны открыть это
преждевременно, принц Хелдар. Кстати, по силам ли тебе определить
местонахождение останков Нарадаса?
– Еще как по силам, – отвечал он. – Пойду
пошепчусь с придворными. – И он тоже вышел.
– Когда принц Хелдар вернется и сообщит нам, где лежит
непогребенное пока тело Нарадаса, ты, король Ривы, и ты, император Маллореи,
идите прямиком к королю и убедите его, употребив все дарованное вам
красноречие, сопроводить вас ровно в полночь в это самое место, ибо истина, что
откроется ему там, утишит его скорбь.
– Ах, Цирадис, – вздохнул Бельдин, – ну
почему ты вечно все усложняешь?
Прорицательница смущенно улыбнулась:
– Это одна из немногих доступных мне забав, добрый
Бельдин. Когда я говорю загадками, меня гораздо внимательнее слушают. А
наблюдая, как в умах слушателей постепенно начинает брезжить догадка, я получаю
удовольствие.
– Но ты забываешь, что это невероятно бесит!
