Густой туман на востоке уже начинал светлеть – над волнами,
разбрасывающими вокруг мириады сверкающих брызг, занимался рассвет.
– Еще сотня ярдов, – хрипло сообщил Креска.
– Когда мы доберемся до берега, капитан, – сказал
ему Бельгарат, – прикажите матросам оставаться в лодке. Им все равно не
позволят высадиться – так что не стоит и пытаться. Мы оттолкнем шлюпку сразу
же, как только покинем ее.
Креска нервно сглотнул и кивнул.
Гарион уже явственно различал шум прибоя и чуял запах
водорослей – так всегда пахнет там, где море встречается с землей. И вдруг –
Гарион даже не успел различить в тумане линии берега – волнение улеглось и
темная поверхность моря стала гладкой, словно стекло.
– Как предусмотрительно и мило, – заметил Шелк.
– Ш-ш-ш! – Лизелль приложила пальчик к
губам. – Я слушаю!
Днище лодки прошелестело по гальке, Дарник выпрыгнул и
вытащил ее нос на берег. Гарион с друзьями тоже покинули шлюпку и побрели по
щиколотку в воде.
– Увидимся завтра утром, капитан, – тихо сказал
Гарион, прежде чем Тоф с силой оттолкнул шлюпку от берега. – Я
надеюсь, – прибавил он.
– Удачи тебе, Гарион, – сказал Креска. –
Когда встретимся на борту, ты уж расскажи мне, что тут была за заварушка.
– Возможно, мне захочется обо всем позабыть, –
грустно произнес Гарион.
– Вряд ли – ведь ты победишь, – донесся из тумана
голос Крески.
– Нравится мне этот человек, – сказал Шелк. –
Бодряк и оптимист.
– Давайте уйдем с открытого места, – сказал
Бельгарат. – Что бы там ни говорил Гариону его приятель, туман этот мне
отчаянно не нравится. Если бы мы схоронились за скалами, я почувствовал бы себя
много лучше.
Дарник и Тоф подхватили полотняные свертки с доспехами,
Гарион и Закет обнажили мечи и направились прочь от галечного пляжа в глубь
рифа. Скала, к которой они приблизились, казалась сложенной из крапчатого
гранита, но формы двух ее вершин выглядели не вполне естественными. Гарион за
свою жизнь достаточно повидал гранита и знал, что гранит со временем ветра
обычно скругляют.
– Странно, – пробормотал Дарник, ударяя носком
мокрого ботинка по камню почти совершенной кубической формы.
Он поставил наземь мешок с доспехами, вытащил нож и
некоторое время кончиком его ковырял камень.
– Это не гранит, – тихо произнес он. – Очень
похоже на гранит, но этот камень много тверже. Это что-то другое.
– Можно выяснить потом, – отмахнулся от кузнеца
Бельдин. – Давай-ка побыстрее найдем убежище – на случай, если
предчувствия на сей раз не обманывают Бельгарата. Как только вы укроетесь, я
взлечу и сделаю пару кругов над горой.
– Ты ровнешенько ничего не увидишь, – предсказал
Шелк.
– Зато, может, чего услышу...
– Идемте туда! – Дарник указал своим молотом
вперед. – Сдается мне, что увесистая глыба свалилась вниз со
склона, – там, где она лежала, в горе осталось приличное углубление.
– На первое время сойдет, – согласился
Бельгарат. – Бельдин, когда станешь превращаться, действуй осторожно.
Уверен, что Зандрамас высадилась одновременно с нами, а она может тебя
услышать.
– Не учи ученого, Бельгарат!
Естественная ниша в склоне этой удивительной, ступенчатой
горы оказалась достаточно велика, чтобы все могли в ней укрыться, и
путешественники осторожно вошли в нее.
– Славно, – сказал Шелк. – Почему бы здесь не
перевести дух? Бельдин сейчас обернется чайкой и осмотрит остров. А я пойду на
разведку и найду кратчайший путь к пещере.
– Будь осторожен, – напутствовал его Бельгарат.
– Настанет день, когда ты позабудешь произнести эти
слова, Бельгарат, и все деревья на свете в одночасье засохнут!
Маленький человечек ужом выполз из ниши и исчез в тумане.
– Ты и впрямь ему осточертел со своими
предупреждениями, – сказал Бельдин.
– Шелк – натура увлекающаяся. Его необходимо
одергивать. Послушай, можно надеяться, что ты в течение ближайшего часа займешься
делом?
Бельдин тихо, но грязно выругался и белокрылой чайкой
взвился в воздух.
– Нрав твой и впрямь остался прежним, Старый
Волк, – сказала Поледра.
– А ты рассчитывала, что он изменится?
– Не то чтобы всерьез, – ответила она, – но
ведь надежда умирает последней...
Невзирая на предчувствия Бельгарата, туман и не думал
рассеиваться. Примерно спустя полчаса возвратился Бельдин.
– Кто-то высадился на западном побережье, –
доложил он. – Я их не видел, но слышал прекрасно. Ангараканцы вообще не
умеют говорить вполголоса. – Прости, Закет, но это сущая правда.
– Если хочешь, могу издать императорский декрет,
повелевающий моим подданным разговаривать только шепотом и строжайше наказать
это и детям своим, и внукам, и даже правнукам.
– Не стоит трудиться, Закет, – ухмыльнулся
горбун. – Покуда среди моих противников остаются хотя бы немногие
ангараканцы, я предпочел бы слышать, как они приближаются. А что, Хелдар еще не
возвращался?
– Пока нет, – ответил Гарион.
– С чем он там возится? Эти каменные глыбы слишком велики,
чтобы рассовать их по карманам.
Как раз в этот момент наверху показалась голова Шелка, и он
легко спрыгнул на камни.
– Вы мне не поверите! – торжественно объявил он.
– Может, и так, – кивнула Бархотка, –
впрочем, сначала расскажи, а там увидим.
– Эту гору явно выстроили люди или, по крайней мере,
некто. Каменные ступени опоясывают гору наподобие террас, притом все они очень
ровные и гладкие. Ступени ведут от подножия к самой вершине. Там – алтарь и
огромный трон.
– Так вот что все это значит! – воскликнул
Бельдин, прищелкнув пальцами. – Бельгарат, ты читал когда-нибудь Книгу
Торака?
– Начинал пару раз и бросал – мой древнеангараканский
язык оставляет желать лучшего.
– Ты умеешь говорить на древнеангараканском? –
изумился Закет. – Здесь, в Маллорее, этот язык запрещен. Подозреваю
теперь, что Торак кое-что переписал в книге и боялся, как бы кто-то не уличил
его во лжи.
