Книга Сто лет, страница 2. Автор книги Хербьерг Вассму

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сто лет»

Cтраница 2

Постепенно я понимаю, что жизнь постоянно меняется, и в плохом и в хорошем. Все только вопрос времени.


Я нигде не нашла письменных свидетельств о том, что заставило меня взяться за эту историю, — свидетельств о встрече Сары Сусанне с художником и пастором Йенсеном. Даже если бы они у меня и были, я не могла бы утверждать, что это истинная правда об этих двух людях. Тот, кто рассказывает историю, подчиняется своим законам. Род может хранить в тайне что-то неблаговидное, и каждому приходится все начинать заново. Что же касается моей истории, я слишком мало знаю и помню из всего того, что сформировало меня как личность. Может быть, потому, что не хочу помнить. Я тратила и трачу много усилий, продвигаясь вперед. Словно будущее можно построить, не оглядываясь назад.

Фру Линд

Фру Линд овдовела в 1848 году, но раздел имущества в семье состоялся только в 1851-м.

Это говорит о том, что между наследниками Иакова Линда от двух браков — шестью детьми от первого брака и девятью от брака с Анне Софией Дрейер — были вполне мирные отношения. Чтобы разделить на всех имущество и лавку, их пришлось продать, и каждому досталось не так уж и много. Вдова распоряжалась своей долей в торговле и домами в ожидании, когда ее старший сын, пятнадцатилетний Арнольдус, станет взрослым. Другой сын, Иаков, был на шесть лет моложе. О дочерях же, благослови их всех Бог, тоже следовало позаботиться, так или иначе.

Рыжеволосая Сара Сусанне была шестым ребенком, ей тогда было шесть лет.

Никто не скажет, что Арнольдус не пытался по мере сил облегчить участь матери. У него был один недостаток, а может, достоинство, это как посмотреть. В тех краях этим свойством обладали лишь немногие порядочные мужчины. А именно, ему была присуща бесстрашная привычка выкладывать без обиняков все, что было у него в мыслях или лежало на сердце. Обольстительная откровенность и мягкое внимание. Можно назвать и шармом, если кому-то больше нравится это слово. Это свойство привлекало всех женщин, независимо от возраста. Сестры Арнольдуса, начиная от годовалой и до тринадцатилетней, доверчиво вручили ему свои жизни. За исключением старшей сестры, Марен Марии. После смерти отца она неожиданно обнаружила, что перестала быть в семье главной. Главным вдруг стал Арнольдус. Ей же пришлось трудиться не покладая рук. На нее был возложен уход за младшей сестрой, Анне Софией. К тому же она должна была выслушивать бесконечные рассуждения матери о любви и страданиях. Как будто фру Линд была единственная, на чью долю выпали эти испытания. А все остальные, в том числе и ее собственные дети, были бессловесными животными, не понимавшими, что такое страдание.

Однако напрасно кто-нибудь ждал от Марен проявления своенравия или упрямства. Она была наблюдательна и не теряла зря времени. Своих младших братьев и сестер она воспитывала одним взглядом, не прибегая ни к подзатыльникам, ни к похвалам. Марен была надежна и тверда, как каменная ступенька перед дверью в дом. Хотя известно, что камень, на который никогда не попадает солнце, не может быть теплым.

Но Марен Мария Линд и не ждала солнца. Она только искала возможности избежать тени. Каждого мужчину, который приходил в лавку или в дом к Линдам или встречался ей по воскресеньям на пригорке у церкви, Марен Мария взвешивала на своих собственных весах. Эти весы были естественной частью ее самой и находились у нее в голове. Скрытые от посторонних глаз. Она пользовалась гирями, которые по необходимости меняла. Сначала гири были слишком тяжелые и отправляли всех мужчин прямо в космос. Но после конфирмации Марен Мария мало-помалу постигла тайны жизни. Она поняла, что человека нельзя взвешивать на обычных грузовых весах, его надо делить на части и каждую часть класть на чашу весов по отдельности. Чтобы потом оценить полученные результаты. Главное — необходимо понять, что этому человеку нужно. Так, по мере надобности, можно было заменять гири, оказавшиеся слишком тяжелыми. Несколько раз при более близком знакомстве ей приходилось признать, что товар, показавшийся ей первосортным, годится разве на то, чтобы один раз попить с ним кофе на церковном празднике.

Но поскольку Марен никогда никому не доверялась, то, допустив ошибку, не теряла лица. Инстинктивно она отстранялась от бесконечной болтовни матери о чувствах, от ее завораживающей обходительности и, не в последнюю очередь, от ее заботы об Арнольдусе и младшем брате Иакове. Как будто братья уже по определению были существами высшего сорта. Марен знала, что каждый, кого мать угощала кофе и кто отнимал у матери время, лишал времени и ее самое и укорачивал ее ночи.

В пятнадцать лет она понимала, что хорошо сложена, но уже давно чувствовала себя старой. Она видела, какими красивыми становятся ее сестры. Особенно Сара Сусанне. К тому же они были более веселого нрава, чем она. Прежде всего, Амалия и Эллен Маргрете, между которыми был всего год разницы. Они вели себя так, словно мир вращался вокруг них. Словом, будущее и танцы принадлежали сестрам. Марен оставалось только быть их поверенной, помощницей и утешительницей, а когда начинались танцы, у нее уже не было сил танцевать.


В 1855 году, который люди называли "богатым на события", газета "Трумсё-Тиденде" писала, что условия для заготовки сена были благоприятны, но все остальное не уродилось. А ведь именно в тот год люди, имевшие землю, в основном посадили картофель и посеяли хлеб. Нужда в картофеле была велика. К счастью, это был последний год, когда Крымская война мешала торговле зерном с северной Россией. В январе следующего года было заключено перемирие, а 30 марта подписан мирный договор. Однако боги погоды требовали своего. Мало того, что люди не получили даров Божьих от земли, но и у торговцев в кассах было пусто.

Фру Линд и двадцатидвухлетний Арнольдус испытали это на себе. В семье было слишком много голодных ртов. Правда, сын Иаков уже обеспечивал себя сам, он еще не был женат и ходил шкипером на шхуне. Зато дочери доставляли матери много бессонных ночей. Внешне эти огорчения никак не проявлялись, однако старшие дочери чувствовали тревогу матери и воспринимали ее как упрек. Провести всю жизнь в услужении в чужом доме — разве об этом они мечтали?

В один прекрасный день в Кьопсвик приехал молодой Юхан Лагерфельд, уроженец Трондхейма. Марен как раз нужны были сильные мужские руки, чтобы вынести из поварни котел с супом. Юхан не стал тратить время на приветствия и обеими руками взялся за котел. Пар окутал его морковного цвета шевелюру, и шея покраснела от напряжения. Жесткие густые усы тихо шевелились от его дыхания.

Это было начало. Спустя некоторое время, после регулярных и частых визитов, он, улыбаясь, как обычно, и без малейшего смущения, посватался к Марен.

— Ты никак не шла у меня из головы. Так уж, пожалуйста, выходи за меня замуж. Что скажешь?

Марен стояла в саду возле стола, который накрывала на воздухе по случаю хорошей погоды. Юхан выпрямился и подошел к ней. Они были одни, и она забыла взвесить его на своих весах. Должно быть, она все знала заранее. Как будто это был давно решенный вопрос, как будто все было записано и скреплено печатью.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация