— Кто они? — спросил я и кивнул в сторону припаркованных автомобилей.
— Не бойтесь, это наши люди.
— Но кто они?
— Они оберегают нас.
Профессор Альдо Ломбарди вернулся к обеденному столу, за которым Моник угощалась цветочным чаем. Я стоял спиной к городу, опираясь на ограду балкона. За мной с открытой площадки внизу на улице взлетела стая голубей. Моник пила чай, не глядя ни на кого из нас. Бессмысленность ситуации раздражала меня, делала бессильным. Какие-то люди — явно те же, что убили Кристиана Кайзера, Тараса Королева, Мари-Элизу Монье и бог знает сколько других, — сумели выследить меня здесь, в Риме. Альдо Ломбарди имел, судя по всему, какие-то связи с группой сил безопасности, которые наблюдали за мной. И охраняли меня. И то и другое казалось мне абсурдным. Альдо Ломбарди — профессор теологии, миролюбивый исследователь слов и мыслей.
Или все это инсценировано, чтобы обмануть меня? И Альдо Ломбарди прятался за кулисами хорошо отрепетированного спектакля, единственным смыслом которого было заставить меня поверить, что профессор на моей стороне?
— Почему им так необходимо захватить Евангелие Люцифера? — спросил я. — Вы что-то говорили о пророчестве… о секте…
— Я предлагаю продолжить попозже. Вы взволнованы и растеряны. Я хорошо вас понимаю. Все, что я рассказал вам, и все, что происходит, объясняется довольно легко. — Он отпил кофе и поставил чашку на стол. — Сейчас мы успокоимся, чтобы все происшедшее и все, о чем мы говорим, уложилось в голове. Может быть, стоит чуть-чуть поспать, если вас не пугает сон в такую жару? И потом я введу вас, насколько сумею, в закулисную историю событий сегодняшнего дня и всех предыдущих недель.
4
Прежде чем лечь спать, я позвонил Трайну в Исландию. Он рассказал, что манускрипт на время отложен в сторону.
Новая, ранее неизвестная версия «Саги о Ньяле»
[75]
была обнаружена в Скаульхольте и потребовала всех ресурсов института.
После этого я позвонил старшему полицейскому Хенриксену в Осло. Впервые за все время голос старшего полицейского звучал оптимистично. Использовав данные гостиниц региона Осло и билетный архив авиакомпаний, а также компьютерную программу службы безопасности полиции, они установили десятерых, которые прилетели в Осло на рейсах трех авиакомпаний в среду двадцатого мая, жили в пяти разных гостиницах и улетели из Норвегии: двое — на SAS в Копенгаген, четверо — на British Airways в Лондон и еще четверо — на Lufthansa в Мюнхен в воскресенье седьмого и понедельник восьмого июня. Кроме одинаковой схемы поездки, общим было то, что они приезжали с фальшивыми документами и все их следы пропали, как только они достигли цели путешествия.
— Во всяком случае, у нас есть над чем работать, — сказал Хенриксен.
«Есть над чем работать». Это стало для него спасением, иллюзией, что он продвигается вперед. Он не понимал, что каждая новая деталь не продвигала его вперед, а, наоборот, все больше погружала в болото неразберихи.
Когда я стал погружаться в сон, мне приснился снова чужеродный ландшафт под ярким солнцем. Сам сон продолжался лишь несколько секунд. Но странное состояние продлилось вплоть до момента, когда Моник слегка поцарапала мое плечо спустя час.
XIX
СЫН САТАНЫ
1
Вечернее солнце опускалось за силуэты крыш Рима и куполов церквей, когда Альдо Ломбарди, Моник и я собрались вокруг обеденного стола в большой комнате. Моник как раз кончила решать кроссворд, который она привезла с собой из дому. Происшествия сегодняшнего дня превратились во что-то нереальное, что-то такое, что нам приснилось или было увидено в кино. Голубь — очевидно, тот же самый, что и раньше, — как на насесте, сидел на ограждении французского балкона. Профессор успел сходить за кофе для кофеварки, Моник предпочла свой цветочный чай.
Альдо Ломбарди откашлялся и начал рассказ:
— Неверующему, как вы, человеку, Бьорн, религиозные аспекты жизни должны казаться непонятными. Я мог бы с вами согласиться. Но вера в Бога — и в Сатану — является фундаментом для взглядов миллионов людей на протяжении тысяч лет. Пророки, священники и философы старались достичь того понимания Бога, на котором мы, христиане, — и в схожем плане также иудеи и мусульмане — базируем нашу веру. Вера — это признание существования Бога. Религии приводят этот факт в систему. Вера — внутреннее пламя, убеждение. Но чтобы вы могли понять то, что я сейчас расскажу, вы должны попытаться проникнуть в сознание верующего. Хотя бы на короткое время сделать вид, будто верите, что Бог существует и является всемогущим властителем во Вселенной. Попытайтесь поверить в то, что Бог окружил себя верными помощниками, ангелами, а некоторые ангелы вдруг восстали против своего властителя и стали поклоняться тьме вместо блаженства.
Я подул на кофе, который был все еще горячим и обжигал губы. Моник сидела откинувшись на спинку стула, вязала и слушала. Она ни разу даже не посмотрела на свои две спицы.
— Две тысячи лет назад случилось чудо, в мир пришел Сын Бога, — возвестил Альдо Ломбарди. — Вы оба знаете, какое значение имел Иисус Христос. Слова и поступки, которыми Он делился с нами в течение короткого времени пребывания здесь, на Земле, все еще живут внутри нас и с нами. Он создал новый мировой порядок, новую религию, новый способ понимания старых религий.
Альдо Ломбарди вел себя как миссионер, обращающий в свою религию.
— Библия говорит о Боге и путях света. Сатана и его демоны являются всего лишь второстепенными фигурами в посланиях света и милосердия. Они служат мерилом зла и милосердия. Но то, что Сатана и падшие ангелы не занимают центрального места в Библии, не означает, что другие пророки не могут описать историю и заповеди Сатаны. Так же добросовестно, как авторы и пророки Библии, целый легион сторонников тьмы писал историю зла и восхвалял тьму. Эти письмена были спрятаны. Священники стремились уничтожить эти языческие тексты, когда те к ним попадали. Подобно тому как Библия в самое раннее время существовала во многих вариантах и экземплярах — в более или менее точных списках ранних текстов или устных рассказах, — тексты сторонников Сатаны также существовали в бесчисленных вариантах. Но со временем их выследили и уничтожили. К тому времени, когда Отцы Церкви собрали части Библии в единый авторитетный канон, существовал только один известный экземпляр текста, который сегодня называется Евангелием Люцифера.
Я посмотрел на Моник, которая поерзала, но не взглянула на меня.
— Почему Евангелие Люцифера могут в наше время воспринимать всерьез? — спросил я. — Что делает его таким опасным?
— Кто-то, может быть, скажет, что сатанинская библия сама по себе опасна, потому что дает экстремистам и заблудшим душам цель, направление, однозначный призыв, который восхваляет эгоизм, а не любовь к ближнему, зло, а не добро, тьму, а не свет. Чем были бы иудаизм и христианство без Библии? Чем был бы ислам без Корана?
