Я никак не мог выбросить из головы ее слова. Может быть, уже очень скоро ты начнешь верить людям, Бьорн Белтэ.
— О чем ты думаешь? — спросил К. К.
— Почему ты не рассказывал мне все, что знаешь о Евангелии Люцифера?
— В соответствии с действующим законодательством я вынужден соблюдать режим секретности. Если бы я рассказал тебе то, что я знаю, меня стали бы преследовать по закону.
— Но ведь что-то ты мне рассказал.
— У разведчиков существует такое понятие: дозированная информация.
— Что это значит?
— Никогда не говори больше того, что абсолютно необходимо. Давай объекту информацию пункт за пунктом. Не давай новой информации, пока это не станет необходимо. Имей всегда что-то в запасе как материал для переговоров.
— Ты мне не доверяешь?
— Конечно, я доверяю. Ты можешь раздражать, особенно когда ты не в духе, что, впрочем, бывает довольно часто. Но ты мне нравишься.
— Давай будем честны друг с другом.
— Хорошо.
— Проект «Люцифер» в ведении ЦРУ?
— И да и нет. По большей части — нет. С технической точки зрения мы независимы от них. Но для того чтобы общественность не копалась в нашем бюджете, мы получаем финансирование через ЦРУ. Мы отчитываемся перед ними о наших делах. И что самое важное: весь их аппарат — технологические разработки, штаб, агенты — находится в нашем распоряжении. По особому распоряжению президента США.
— И перед кем конкретно ты отчитываешься?
— Перед особой группой лиц.
— Кто они?
— Это секретная информация, извини.
— Как ты можешь чего-то ожидать от меня, если ничего не даешь взамен?
— Позволь я ограничусь замечанием, что во главе группы стоит президент.
— И это из-за какого-то манускрипта, которому несколько тысяч лет?
— Из-за его содержания и связанных с ним последствий.
— Почему-то мне кажется, что наш старый добрый Сатана не играет тут главной роли.
— Играет, но лишь второстепенную.
— Какую часть выданной мне информации составляют ложь и дезинформация?
— Ты не понимаешь. Мы не лгали тебе ни в чем. Наши гипотезы реально существуют, и мы их действительно разрабатываем. Конечно, мы не тратим ни времени, ни сил на какие-то довольно неясные предположения, связанные с Евангелием. Но мы не лгали.
— И все-таки ты знаешь гораздо больше, чем знаю я, верно?
— Да.
— Значит, ты признаешь, что придержал часть информации?
— Да.
— И это правда, что вам, чтобы дойти до цели, нужна моя часть манускрипта?
— Да. Мы многое знаем на основании двух частей, которые у нас есть, но без третьей нам не продвинуться дальше.
— Иными словами, вы попали в ситуацию, которая называется deadlock. Тупик.
— Бьорн, у меня есть к тебе предложение. Я думал об этом уже давно. Подумай и ты, прежде чем ответить.
— Какое предложение?
— Ты не хочешь присоединиться к нам?
— К «нам»? Кто эти «мы»?
— Проект «Люцифер».
Предложение ошеломило меня. Такая мысль никогда не приходила мне в голову. До сих пор я испытывал только недоверие и совершенно необоснованные подозрения к К. К. и проекту в целом. Я знаю, что временами бываю странным и дьявольски упрямым. Неужели мне — Бьорну Белтэ, старшему преподавателю по специальности «археология», слабонервному мужичонке из крохотной Норвегии — предлагают влиться в ряды суперсекретной научной организации с доступом ко всевозможным технологиям и военизированным ресурсам?
Эта мысль показалась мне абсурдной… Возбуждающей… Увлекательной…
— Что скажешь, Бьорн?
— Если ты озвучишь нечто подобное своему начальству, они умрут со смеху.
— Не скажи. Ежегодная конференция проекта «Люцифер», где принимается решение о принятии в организацию новых членов, дала зеленый свет для включения тебя в наш состав. Твоя биография, твой опыт и не в последнюю очередь твои профессиональные заслуги были в твою пользу.
— Не говоря уже о том, что у меня есть манускрипт, который вам нужен.
— Конечно.
Должен сказать правду. Предложение было лестным. Они хотели вовлечь меня в проект. Они хотели, чтобы я стал членом их эксклюзивной, совершенно секретной группы ученых. Меня приглашали вступить в эту группу.
— И ты уже поднимал этот вопрос… на вашей ежегодной конференции?
— Все формальности улажены. Чего недостает — это твоей подписи на обязательстве соблюдать секретность и быть верным интересам проекта. Ты будешь подчиняться непосредственно мне. Тебя уже проверили. Я буду нести за тебя персональную ответственность, Бьорн.
Мысль о том, что я стану частью проекта, открыла у меня в голове какую-то калитку, о существовании которой я даже не подозревал, как не подозревал, куда она может привести.
— Если ты предпочтешь присоединиться к нам, стать членом команды, я смогу рассказать тебе больше. Гораздо больше.
Членом команды…
— Мне нужен хороший археолог… У меня навалом толковых археологов, работающих непосредственно на самих раскопках. Но мне нужен личный консультант, археолог, который был бы моей правой рукой и был бы в состоянии помогать мне.
— На каких раскопках?
— О!.. — с восторгом сказал К. К. и откинулся назад. — Это всего лишь самые увлекательные археологические раскопки в мировой истории, которые далеко задвинут в тень даже находку Картера
[155]
— захоронение Тутанхамона. Эти раскопки, Бьорн, откроют новую эру в истории Земли.
6
Последнее заявление прозвучало так невероятно, так преувеличенно грандиозно, что я понял: каждое слово было правдой.
— Но что вы ищете?
— Бьорн Белтэ, хочешь взять свою лопату, и свои кисточки, и свою проклятую ершистость и начать вместе со мной искать нечто совершенно фантастическое?
— И тогда ты мне расскажешь все? Если я скажу «да», ты мне расскажешь все?
— Когда придет время, — пробурчал он. — Не забывай о дозированной информации.
— А это не обман, К. К.?
— Нет, Бьорн, это не обман. Где манускрипт?
— Подожди-подожди. Я должен все уяснить для себя. Если я отдам тебе манускрипт, то меня включат в проект «Люцифер»?
