— Точно так.
— И я приму участие в археологических раскопках?
— Точно так.
— И ты ничего от меня не будешь скрывать?
— На протяжении проекта ты узнаешь все.
Я проглотил слюну. С трудом. Сердце билось. Громко.
— Так что скажешь? — продолжал он давить на меня. — Мы договорились?
Я подумал о Кристиане Кайзере. О Тарасе Королеве.
О Мари-Элизе Монье. О моем долге перед ними.
Я мог бы продолжать молчать. Я мог бы продолжать вести мою частную маленькую борьбу за манускрипт. Бьорн — неутомимый рыцарь.
Или прямо сейчас мне нужно было начать верить людям.
И двигаться дальше.
«Может быть, уже очень скоро ты начнешь верить людям, Бьорн Белтэ».
Я могу стать частью научного сообщества. Добровольно, преисполненный вновь обретенным идеализмом, воссоединиться с человечеством.
— Бьорн?
Я встретился с К. К. взглядом, набрал воздуху в легкие и ответил:
— Манускрипт в Исландии.
7
Признание принесло мне чувство облегчения, неотвратимости и любопытства к тому, что случится дальше. Я думал, что раскаяние настигнет меня тут же. Но нет. Зато появилось ощущение, что я поступил правильно. Прекрасное ощущение.
Неподдельное удивление К. К. свидетельствовало, что об Исландии даже он не думал. Одновременно я увидел у него на лице облегчение, радость, удовлетворение.
— В Исландии? — повторил он.
— В Рейкьявике. В безопасном месте.
— Насколько безопасном?
— В защищенном от огня и взлома.
Он ненадолго задумался.
— Ну конечно! — воскликнул К. К. наконец. — В Институте Аурни Магнуссона?
— О манускрипте знают только несколько ученых. Людей, которым я полностью доверяю.
— Когда поедем за ним, Бьорн?
— Что касается меня, то в любой момент.
— Я попрошу пилотов быть готовыми к вылету завтра утром.
8
— Ну вот, К. К., — поговорил я в напряженном ожидании, чувствуя, что кровь все быстрее бежит по жилам, — теперь наступил твой черед. Что ты до сих пор скрывал от меня?
В точности так же, как раньше я сам, К. К. стал тянуть с ответом, как будто истина никак не хотела появляться на свет. Лучше, чем кто-либо другой, я сознавал, как трудно выдать тайну, которую носишь в себе очень долго.
— Что ж, позволь, я начну с небольшого введения, которое даст возможность двигаться дальше.
Из внутреннего кармана он вынул бумажную копию одной страницы Евангелия Люцифера.
— Посмотри на эти значки в правой колонке, которые кажутся совершенно непонятными.
— Кажутся непонятными?
— В древности никто не мог их расшифровать. Лишь в двадцатом веке цивилизация достигла такого технологического уровня, который позволил оценить, что лежит перед нами.
— Каким образом?
— Я знаю, это прозвучит невероятно. Но значки в правой колонке лучше всего можно охарактеризовать как код некой примитивной компьютерной программы.
— В манускрипте, которому несколько тысяч лет?
— Если говорить еще точнее, эта примитивная программа задает точки системы координат. Но без чисел, которые имеются во всех трех частях манускрипта, мы не можем приступить к поискам.
— Поискам чего?
Он помолчал, прежде чем ответить. Он понимал, что ответ прозвучит как нелепость:
— Бьорн. Мы ищем руины Вавилонской башни.
— Библейского сооружения, которое разрушил Бог?
— Моисей имел склонность к преувеличениям. Башня разрушилась сама по себе.
— Я всегда считал, что Вавилонская башня существовала лишь в мифологии.
— Нет, если верить Библии.
— Если верить Библии, Земле шесть тысяч лет.
— Как и многое другое в Библии, Вавилонская башня — символ, который выражает не только себя, но и нечто гораздо большее. В Библии Вавилонская башня символизирует тщетные усилия человека проникнуть в рай. Если человек не попадает туда путем спасения, то может построить высокую башню и забраться по ней наверх. Бог возмутился. Он разнес башню на маленькие кусочки и наказал людей, дав им множество разных языков. Трудных, непонятных языков.
— Как немецкий.
— Но как ты понимаешь, любая мифология уходит корнями к забытым истинам. Висячие сады в Вавилоне существовали на самом деле и были одним из семи древних чудес света. Но то, что мы ищем, не библейская версия Вавилонской башни. На камнях тех руин ты не найдешь отпечатков пальцев Бога. Мы же ищем остатки совершенно конкретного, физически существовавшего сооружения, возведенного в Вавилоне много тысяч лет тому назад.
— Башни, которая поднималась до самого неба?
— Писавшие Библию были вынуждены приукрашивать ее размеры, чтобы подчеркнуть свои претензии. И не только они. На протяжении веков башню изображали множеством фантастических способов. Преувеличение свойственно любой религии и любой мифологии. Пример — высота башни. Или то, что она была покрыта золотом, серебром и драгоценными камнями. Греческий историк Геродот — отец истории — описывает какую-то башню в восемь этажей с фундаментом в двести квадратных метров. Восемь этажей представляли собой восемь башен все меньшего и меньшего размера, поставленных друг на друга. На внешней стороне спиралью шла лестница, или дорожка, которая поднималась вплоть до алтаря на вершине. Да, в Вавилоне существовала высокая красивая башня. Но ее разрушил не Бог. А Время.
— Сколько ей лет?
— Мы не знаем, когда Вавилонская башня была построена. Или когда она рухнула. Но утверждают, что она существовала с древнейших времен. Если Геродот описывал Вавилонскую башню, то он, возможно, побывал в Этеменанки — зиккурате,
[156]
возведенном в честь бога Мардука.
— Зачем ее возвели?
— Основываясь на местной традиции и способах строительства, мы предполагаем, что Вавилонская башня была зиккуратом, башней — храмом пирамидальной формы с террасами и лестницами. Вавилоняне считали, что боги жили в зиккуратах, чтобы быть поближе к людям. Задачей жрецов было заботиться о благе богов. Только жрецы имели доступ во внутреннее помещение, в фундаменте башни.
— И неизвестно, кто ее построил?
— Тут нам снова приходится домысливать. Хотя напрямую это не сказано в Библии, принято считать, что строил башню Нимрод.
[157]
Уже в 94 году иудейский историк Флавий Иосиф в историческом труде Antiquitates Judaicae («Иудейская древность») написал, что Нимрод построил башню, которая вызвала гнев Бога. По словам Моисея, Нимрод первым создал огромное царство после Всемирного потопа. Ты знаешь, кем был Нимрод?
