Вика взвизгнула еще громче и, сдернув с ноги кроссовку, со всей дури врезала рифленой подошвой по многострадальному лбу, мгновенно забыв свои недавние страдания.
Немец икнул и снова отправился в блаженное небытие.
– Вот ведь кретинка! – проворчала Вика, вытирая перепачканную кровью кроссовку о траву. – Да разве металлическую башку Фрицци пробьешь какой-то жалкой бутылкой вина! Это просто кожу ему рассекло стеклом, вот и залился кровью, как недорезанный свин. А я сижу тут, сопли раскаяния пускаю! Да никакая холера этого гада не возьмет, а вот мне несладко придется, если он потом меня все же поймает! Надо принять превентивные меры безопасности.
Еще как надо! Вряд ли подошва кроссовки нанесла дойчу больший урон, нежели бутылка. Он вырубился скорее от боли, потому что удар пришелся на свежую рану.
А значит, герр фон Клотц скоро очнется. И будет очень, очень зол.
И только надежная фиксация пациента поможет выиграть существенную фору.
Вика лихорадочно оглянулась, подыскивая подходящий фиксирующий материал. Ничего. Ни одной веревочки вокруг.
А вот если бы они были в тропическом лесу, под рукой оказалась бы куча лиан самой разной толщины – выбирай любую!
Ага, и змей тоже куча, причем разной толщины и длины – выбирай любую!
Здесь, наверное, тоже гадюки имеются, но не в таком количестве все же. А самая главная гадюка, вернее, гадюк, валяется сейчас у ее ног и вот-вот очнется!!!
Ну, и чего ты носом захлюпала? Чего губы распустила и реветь приготовилась? Веревочек нет? А чем тебе ремень фон Клотца не подходит? И рубашка на нем вон какая хорошая, из плотной джинсовой ткани. Давай, курица, действуй!
Вика в последний раз шмыгнула носом и принялась действовать.
Спустя десять минут она выпрямилась и с удовлетворением осмотрела результат своих усилий.
А что, очень даже неплохо получилось!
У ее ног на боку лежал туго спеленутый фон Клотц, пока, к счастью, так и не пришедший в сознание. Его ноги были стянуты ремнем, руки Вика перекинула за спину и связала с помощью рубашки, разрезанной конфискованным у немца ножом.
Остатки рубашки девушка свернула в плотный комок и затолкала родственничку в рот.
Хотя поначалу она собиралась делать кляп из носков душки Фрицци, но потом сочла это глумлением над пленным, противоречащим Венской конвенции по правам человека.
Ну все, теперь у нее точно будет пара часов форы, а может, и больше – все зависит от того, когда подручные фон Клотца хватятся своего шефа и пойдут его искать.
Если только шеф не освободится самостоятельно. Но вроде не должен, она очень старалась.
Звери? Да кто его тронет днем? Вот ночью – есть вероятность, но до ночи немца должны освободить.
А она к этому времени будет уже далеко. И не одна.
Во всяком случае, очень хотелось в это верить.
Что? Тот или те, кто посылал сигналы фонарем, уже могли уйти? И вообще, с чего ты взяла, что это были именно сигналы и именно тебе? Может, туристы какие или охотники дорогу себе подсвечивали.
Ну и пусть! Даже если это и так – эти туристы или охотники ведь куда-то шли? И дорога, которую они подсвечивали, никуда не делась, верно? И если ее найти, то она, дорога, обязательно куда-нибудь выведет.
Туда, где есть люди. И средства связи.
Ладно, хватит рассуждать, собирайся давай! А то фон Клотц сейчас очнется и увидит, в какую сторону ты ушла.
Вот именно для этих целей и были выбраны брючата с кучей карманов – руки ведь желательно оставить свободными, а воду и пару бутербродов куда-то положить надо. И большой складной нож, конфискованный у фон Клотца, составит дружную компанию маленькому перочинному, уже сидевшему в одном из карманов.
Так, что еще есть в корзине у душки Фрицци? О, зажигалка – отлично! Салфетки? Пригодятся. Минуточку, а это что, тяжеленькое такое, на самом дне корзинки?
Уау! Суперски!
Вика едва не запрыгала от радости, вытащив самодовольно поблескивающий пистолет Макарова. Проверила обойму – полная!
Ну все, теперь нам не страшен ни серый волк, ни двуногий волк! И спасибо Винсенту, маминому мужу, за науку обращения с оружием. Они со Славкой немало времени провели в стрелковом тире, обучаясь под чутким руководством Винса меткой стрельбе.
И, между прочим, научились, все выстрелы не выходили за пределы восьмого круга.
Рассовав по карманам припасы и оружие, девушка посмотрела вверх, отыскивая в прорехе крон путеводную гору.
Ага, вот она. Ну что же, в путь!
Вика несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая рвущееся из груди сердце, и, не оглядываясь на связанное тело своего тюремщика, уверенно зашагала в выбранном направлении.
И не заметила яростно прищуренных глаз очнувшегося немца, следивших за ней до тех пор, пока силуэт девушки не скрылся за деревьями.
Глава 27
Образовавшийся миллионы лет назад ориентир почти сразу спрятался за злокозненно сомкнувшимися древесными кронами, но топографическим идиотизмом Вика не страдала и направление обычно держала хорошо. Прочно так, ухватисто, за самый корешок верткого хвоста, чтобы суетящееся и отчаянно пытавшееся освободиться направление не смогло вырваться и сбежать.
Правда, до сих пор ее походы в лес и горы осуществлялись в компании друзей или семьи, да и лес, и горы цивилизованной Европы были тоже очень цивилизованными. Конечно, и там случалось всякое, бывали и случаи гибели туристов, не говоря уже о членовредительстве, но чаще всего – из-за неосторожности и человеческого разгильдяйства.
А здесь, в этом конкретном лесу, цивилизацией и не пахло. Пахло цветами, разогретой на солнце сосновой смолой, хвоей, а еще…
Похоже, фон Клотц не врал – в окрестностях его заимки действительно водилось много зверья, причем хищного зверья.
И именно их мускусный запах вкрадчиво щекотал ноздри девушки в некоторых местах.
Поначалу Вика шарахалась от таких мест, сжимая в потном кулачке пистолет и испуганно оглядываясь вокруг. Она сторожевым сусликом всматривалась в столпившиеся стволы деревьев, боясь увидеть там серую волчью спину.
Или коричневую медвежью…
Но во время очередного, особенно внушительного шараханья обнаружилось, что она сбилась с пути. Как, откуда пришло ощущение ошибки, Вика не поняла. Просто кто-то невидимый прошептал неслышно:
«Ты не туда идешь. Поверни на тридцать градусов вправо и иди прямо. И прекрати шарахаться от каждого куста, тебя никто не тронет!»
Девушка вздрогнула и озадаченно прислушалась.
Тишина. Лесная, с щебетом и поскрипыванием деревьев, но… тишина. Никого из способных произносить связные звуки вокруг явно не было.
