– Игорь, на его руках кровь моих родителей! – воскликнула Настя.
– Я знаю, дорогая, но мы не можем жить все время прошлым.
В тот вечер они впервые серьезно поссорились. Анастасия перебралась в свои бывшие апартаменты, заявив мужу, что полностью не согласна с его решением. Однако предупредила, что присутствовать на встрече с Остоженскими будет непременно.
Из Пулкова сообщили, что самолет, на борту которого находились отец и сын, приземлился. Остоженских встретил почетный кортеж и повез за город, в поместье Басалыго. Настя чрезвычайно волновалась, и если бы ее спросили, что было причиной, она бы не смогла толком объяснить.
Остоженские вошли в холл особняка, где их встретили Ринара Хасановна и вышколенный дворецкий. Генерал-лейтенант полностью поседел, на лице обозначились глубокие морщины, однако он выглядел отлично: было заметно, что Глеб Романович следит за своим здоровьем и регулярно посещает солярий. Облаченный в элегантный черный костюм, он походил больше на стареющего голливудского актера, чем на главу преступного синдиката.
Максим был в старых потрепанных серых джинсах, голубой майке с надписью «I love NY», клетчатом пиджаке и туфлях из змеиной кожи за пять тысяч долларов. Остоженский-младший был еще привлекательнее, чем на фотографиях в журналах, отметила Настя.
Басалыго, которому доложили о том, что гости прибыли, вышел им навстречу. На мгновение воцарилась неловкая пауза, которую нарушил Глеб Романович. Он протянул Игорю руку и, широко улыбаясь (у генерал-лейтенанта в отставке были идеальные белые зубы), произнес:
– Добрый день, Игорь Леонидович. Рад познакомиться с вами. А то работаем в одной области, практически бок о бок, а друг с другом еще не сталкивались. Отличный домик! Максимка строит сейчас себе на Рублевке дворец, но я из моей любимой Москвы никуда не уеду, хоть на аркане тащи... Однако Максимку понять можно – Вероника скоро одарит меня третьим внучком, им требуется наконец-то собственное жилье, да такое, чтобы все себя уютно чувствовали.
Благодушное настроение Остоженского-старшего передалось и Игорю Басалыго, и он, пожав конкуренту руку, сказал:
– Добро пожаловать в Питер, Глеб Романович.
– О-хо-хо, давненько я не был у вас, в Северной столице! – продолжил генерал-лейтенант. – Почитай, уже лет пять, если не больше. Была тут одна шаловливая актрисулечка, которая до такой степени мне голову вскружила, что я даже подумывал на ней жениться... Ты, Максимка, не слушай, не для твоих ушей это!
Настя, наблюдавшая за происходящим со второго этажа, спустилась по лестнице. Мужчины немедленно обратили к ней свои взгляды: любовь во взоре Игоря, удивление в глазах Глеба Романовича, вожделение, застывшее в зрачках Максима.
– Моя супруга Анастасия, – представил Басалыго. – Она... она моя правая рука, поэтому будет присутствовать при нашей беседе. Если вы, конечно, не возражаете...
– Конечно же, нет! – заявил Остоженский-старший. – Кто же скажет «нет» такой красавице? Ах, Настя, Настя, верно же говорили древние: неисповедимы пути господни... Кто бы мог подумать, что ты станешь супругой Игоря Леонидовича Басалыго! Ведь мы с тобой виделись последний раз так давно...
– В колонии, – сказала Настя. – И вы, дядя Глеб, обещали мне помочь, однако, кажется, забыли о своем обещании.
– Ну, я же не Зевс, мне не все подвластно в подлунном мире! – заявил со смешком Остоженский, но на губах у него играла странная ухмылка.
– Неужели, дядя Глеб? – спросила ровным тоном Настя. – Но я-то знаю, что вы не забыли меня. Иначе бы зачем вы попытались организовать мое убийство в колонии?
Настя взглянула в глаза Остоженскому-старшему, и тот, не выдержав, моргнул. Неловкую паузу прервал Басалыго, предложивший пройти в кабинет. Но тут Настя повернулась к Максиму – молодой мужчина, казалось, этого и ждал. Ее рука оказалась в его ладони, и Максим галантно поцеловал кончики Настиных пальцев.
– Принцесса превратилась в королеву, – заметил он.
Басалыго и Остоженский-старший, перекидывавшиеся анекдотами, удалились, и Настя осталась в холле наедине с Максимом. Тот обвел взглядом помещение, присвистнул.
– Архитектора мне не посоветуете? А то строить дом, оказывается, настоящая пытка!
Настя сухо обронила:
– Пройдемте в кабинет...
– Настя! – позвал вдруг Максим, и молодая женщина удивленно посмотрела на Остоженского-младшего.
– Я знаю, что ты думаешь обо мне и в особенности о моем отце, – заговорил тот с обезоруживающей непосредственностью. – И в прошлом было допущено очень много роковых ошибок, исправить которые невозможно. Но я так хочу, чтобы все изменилось! Прошу, не настраивай своего мужа против моего отца! Если мы станем воевать друг с другом, то это будет на руку нашим конкурентам. А объединившись, мы станем всесильными!
Настя ничего не отвечала. Максим приблизился к ней, нежно дотронулся пальцами до щеки женщины и продолжил:
– Мне очень жаль... очень жаль, что ты потеряла родителей... Очень жаль, что оказалась в колонии...
– Неужели? – заметила с вызовом Настя, делая шаг в сторону. – А может, тебе больше всего жаль, что дядя Глеб не успел довести задуманное до конца и оставил меня в живых?
Красивое лицо Максима помрачнело, он откинул прядь волос.
– Отрицать бессмысленно: в колонии тебя едва не убили, и к тому случаю в самом деле причастен мой отец. Но ведь родителей не выбирают! Папа хотел... хотел завершить начатое и, как ты сама понимаешь, вполне мог. Но... но я запретил ему! И он дал слово, что не причинит тебе вреда!
Настя удивленно посмотрела на Максима. Получается, своей жизнью она обязана этому плейбою, хуже того – отпрыску ее заклятого врага? Максим может обманывать, хотя... Нет, он наверняка говорит правду – такой человек, как дядя Глеб, на полпути никогда не останавливается. И единственный, кто может повлиять на принятие им того или иного решения, – его сын.
– И почему он поступил так? – спросила Настя.
Максим, опустив взгляд, ответил:
– Это был его подарок к моей свадьбе...
– Игорь Леонидович просит проследовать вас в кабинет! – раздался голос дворецкого, и Настя резко отвернулась от Максима. Все, что было раньше между ними, не имеет никакого значения. Она любит Игоря, причем до исступления.
Молодые люди прошли через анфиладу комнат в кабинет Басалыго. Глеб Романович и Игорь Леонидович уже наслаждались коньяком и пыхтели кубинскими сигарами. Настроение у того и другого «крестного отца» было великолепное. И они уже успели перейти на «ты».
– Игорь, зачем нам враждовать? – продолжал начатый разговор генерал-лейтенант в отставке. – Знаешь, что мне давно не дает покоя? Один исторический факт. Если бы Гитлер не был таким идиотом, то, заключив с Иосифом Сталиным пакт о ненападении, в тайном приложении к которому были оговорены сферы влияния каждого диктатора, он удовлетворился бы тем, что почти вся Западная Европа уже находилась под его владычеством. Не напади Адольф на Советский Союз, две империи, красная и коричневая, существовали бы, как можно утверждать с большой долей вероятности, до сих пор! Так что для чего враждовать, если можно, подобно двум титанам, заключить пакт о ненападении с дополнительным тайным протоколом, в котором будут четко оговорены сферы влияния каждого из нас?
