— Это несложно. Когда одного из наших братьев здесь
разоблачили, мы придумали возможность незаметно переправлять своих людей на
материк, — Воррен иронично улыбнулся. — Это было первым, что я
сделал, когда прибыл в Джирох. Я был уверен, что мне и самому это когда-то
понадобится. У меня есть пристань в порту и таверна рядом с ней. Ее содержит
один из наших братьев, но вообще-то это обыкновенная таверна, в ней есть все,
что нужно, а так же подвал, от которого идет подземный ход к одному из моих
пакгаузов. Вы можете взойти на корабль прямо из этого подвала, так что вас даже
никто и не увидит на берегу.
— Сможем мы так одурачить Дэморга, Сефрения? —
спросил Спархок.
Сефрения некоторое время сердито смотрела на него, но потом
все же смягчилась. Она дотронулась кончиками пальцев до виска и Спархок
заметил, что седых волосков у нее прибавилось.
— Наверно, да. Да мы и не знаем, здесь ли он. Мартэл,
может быть, сказал нам правду.
— Я бы не стал полагаться на это, — проворчал
Кьюрик.
— Даже если так, Дэморг не сможет понять секрета
подземного хода.
— А кто этот Дэморг? — спросил Воррен.
Спархок коротко рассказал ему, кто такой Дэморг и что
случилось с ними в Арсианском проливе, как погибло судно капитана Мабина.
Воррен принялся по своей привычке расхаживать взад-вперед по саду.
— Про такое мы и не думали, когда рыли этот подземный
ход. Нужно все таки принять дополнительные меры предосторожности. У меня в
порту сейчас стоит шесть кораблей, если все они направятся в Ворденаис и вы
будете плыть среди флотилии, это совсем собьет преследователей с толку.
— Не слишком ли много суеты? — спросил Спархок.
— Спархок, я знаю твою скромность, но сейчас ты,
возможно самый важный человек в мире, по крайней мере до того момента, пока не
доберешься до Симмура и не расскажешь все это Вэниону. Я не хочу пренебрегать
никакой возможностью помочь тебе, — он подошел к стене, окружающей сад и
посмотрел на садящееся солнце. — Нам нужно поспешить, — сказал
он, — отлив сегодня начнется вечером, после сумерек, и нам надо успеть
оказаться в подвале, когда корабль будет проходить мимо пристани. Я пойду с
вами, чтобы быть уверенным, что вы сели на корабль.
Они поехали к берегу. Путь их пролегал через знакомые
кварталы, где Спархок когда-то содержал свою лавчонку. Дома по обе стороны были
почти как старые друзья и Спархоку даже показалось, что он узнал нескольких
людей спешащих по узким проулкам в свете тонущего в туманном мареве на западе
солнца.
— Предатель! — голос донесшийся сзади разнесся,
наверно, надо всем Арсианским заливом и был до боли знакомым, — душегуб!
— О, только не это! — простонал Спархок. — А
мы были так близки к… — он посмотрел на прибрежную таверну, которая была видна.
— Чудовище! — продолжал надсаживаться голос.
— Э-э-э… Спархок, — вкрадчиво проговорил
Кьюрик, — это мне кажется или леди и правда пытается привлечь твое
внимание?
— Оставь, Кьюрик. Лучше просто не обращать внимания.
— Как прикажете, мой господин.
— Негодяй! Чудовище! Подлец! Дезертир!
Последовала короткая пауза.
— Убийца! — добавила женщина.
— Ну уж этого я никогда не делал, — вздохнул
Спархок и поворотил Фарэна. — Привет, Лильяс, — сказал он женщине,
которая кричала, — он старался говорить как можно более мягким и мирным
тоном.
— Привет, Лильяс? — взвизгнула женщина. —
«Привет, Лильяс!» Это все, что ты можешь сказать, разбойник?
Спархок с трудом сдерживал улыбку — чем-то Лильяс ему
нравилась, и — странно — встреча с ней даже как будто радовала его.
— А ты неплохо выглядишь, Лильяс, — пробормотал
он, зная что это вызывает у нее новый взрыв эмоций.
— Неплохо? Неплохо?! После того, как ты погубил меня,
после того, как ты вырвал мое сердце, утопил меня в трясине глубочайшего
отчаяния? — Лильяс трагически воздела руки к небу. — Едва ли хоть
кроха пищи коснулась моих губ с тех пор, как ты бросил меня без гроша в сточной
канаве!
— Но я оставил тебе лавку, Лильяс! — запротестовал
Спархок. — Она кормила нас обоих, неужели твой аппетит так возрос, что
теперь она не может прокормить тебя одну?
— Лавка? Да что мне лавка? Ты разбил мое сердце,
Махкра! — она откинула капюшон и сорвала с лица покрывало. —
Убийца! — закричала она. — Взгляни на дело рук твоих! — Лильяс
принялась рвать черные блестящие волосы и царапать ногтями смуглое полногубое
лицо.
— Лильяс! — рявкнул Спархок. — Прекрати. Ты
поранишь себя.
— Пораню? Да что мне до этого? Что может повредить
мертвой женщине? — прокричала вошедшая в роль Лильяс. — Ты хочешь
увидеть кровоточащую рану, Махкра? Взгляни на мое сердце! — она разорвала
на груди одежду, однако то, что при этом обнажилось, было все-таки не сердцем.
— О, мой Боже, — произнес Кьюрик, уставившись на
обнажившиеся прелести Лильяс. Воррен смотрел куда-то в сторону, пряча улыбку,
однако Сефрения смотрела на Спархока укоризненно.
— О, Господи! — простонал Спархок, спрыгивая с
седла. — Лильяс! — резко сказал он ей. — Прикройся. Подумай о
соседях и о детях, которые могут увидеть тебя.
— Какое мне до них дело? Пусть себе смотрят! —
прокричала Лильяс, выпрямляясь и потрясая полными грудями. — Что значит
стыд для женщины, чье сердце мертво?
Спархок подошел к ней и заговорил тихим голосом сквозь
стиснутые зубы:
— Твоя грудь прекрасна, Лильяс, но я сомневаюсь, что ты
удивишь кого-нибудь из здешних мужчин их видом. Ты действительно собираешься
продолжать все это?
Лильяс как-будто выглядела уже не так уверена, но приводить
в порядок одежду пока не торопилась.
— Ну что ж, поступай как знаешь, — пожал плечами
Спархок, потом заговорил громче, так чтобы слышали зрители, безмолвно
затаившиеся за своими окнами: — Твое сердце не мертво, Лильяс, и я думаю, до
этого далеко. Что ты скажешь насчет булочника Горджиаса и Нендана-колбасника? —
спросил он, выбирая имена наугад.
С побелевшим лицом Лильяс отпрянула назад, прикрывая пышную
грудь.
— Ты знаешь? — испуганно пробормотала она.
То, что он так просто попал в цель, несколько расстроило
Спархока, но он не подал вида.
