— Но нам же нет особой необходимости сообщать ему об
этом. Просто нам нужно было использовать имя монарха королевства, лежащего
подальше от Рендора. А Эрашам, наверно, имеет смутное представление о том, где
находится Дэйра.
— Почему же ты не сказал тогда, что приехал из Талесии?
— Боюсь, Эрашам о ней просто никогда не слышал. В
общем, «священный талисман» оказался простой безделкой. Мартэл был там и
попытался подбить старого лунатика отложить восстание до того момента, когда
состоятся выборы в Чиреллосе, — Спархок поведал о том, как был опрокинут
план отступника.
— Друг мой! — восхищенно воскликнул Келтэн. —
Я горжусь тобой.
— Спасибо, Келтэн, — скромно ответил
Спархок, — я думаю, что все прошло отлично.
— Он часто выражает признательность и восхищение самим
собой с тех пор, как мы вышли из шатра Эрашама, — заметила Сефрения и
посмотрела на Вэниона. — Керрис умер, — печально сказала она
Магистру.
Вэнион угрюмо кивнул.
— Я знаю. А ты как об этом узнала?
— Его призрак являлся нам, чтобы вручить свой меч
Сефрении, — ответил вместо нее Спархок. — Вэнион, мы должны что-то
сделать. Она не может продолжать нести эти мечи, и то бремя, которое они
символизируют. Каждый раз, когда погибший рыцарь отдает ей свой меч, она
становится все слабее и слабее.
— Со мной все в порядке, Спархок, — с нажимом
произнесла Сефрения.
— Я не люблю прекословить тебе, Матушка, но ты вовсе не
в порядке. Все, на что ты нынче способна, так это гордо держать голову. Еще пара
мечей поставят тебя на колени.
— А где теперь эти мечи? — спросил Вэнион.
— Мы привели с собой мула, — ответил
Кьюрик. — Они в коробке, навьюченной на него.
— Принесите их, пожалуйста, сюда.
— Да, конечно, Лорд Вэнион, — ответил Кьюрик,
направляясь к двери.
— Что ты задумал, Вэнион? — подозрительно спросила
Сефрения.
— Я хочу взять эти мечи, — пожал плечами
Магистр, — и все, что к ним прилагается.
— Ты не можешь.
— О, могу, еще как могу, Сефрения. Я тоже был в тронном
зале, и я знаю, какое нужно заклинание. Ты не единственная, кто должен нести
это бремя. Это может делать всякий, кто был в тронном зале.
— Тебе не хватит сил, Вэнион.
— Даже когда ты упадешь под этим бременем, Матушка, я
смогу поднять и тебя, и то, что тебя свалит, и нести это дальше. Ко всему
прочему ты сейчас более важный человек, чем я.
— Ну… — начала Сефрения.
Вэнион поднял руку.
— Диспут окончен, Сефрения. Я пока что еще Магистр, и с
твоим или без твоего согласия я забираю эти мечи.
— Ты не понимаешь, что это значит, дорогой мой. Я не могу
позволить тебе этого, — ее лицо покрылось слезами и она заломила руки.
Редко можно было увидеть Сефрению, так открыто выражающую свои чувства. —
Я не позволю тебе!
— Ты не сможешь остановить меня, — мягко сказал
Вэнион. — Если придется, я смогу связать заклинание и без твоей помощи.
Если ты хочешь держать свои заклинания в тайне, Матушка, тебе бы не следовало
пропевать их так громко. Ты должна была бы знать, что у меня отличная память.
Сефрения посмотрела на Магистра.
— Ты поражаешь меня, Вэнион. В молодости ты был добрее.
— К сожалению, в жизни много маленьких разочарований.
— Я смогу остановить тебя! — надломленным голосом
прокричала Сефрения. — Ты забыл, насколько я сильнее!
— Конечно, Матушка. Но я могу позвать на помощь.
Сможешь ли ты справиться с десятью рыцарями, поющими со мною в унисон? Или с
пятьюдесятью? Или с полутысячью?
— Это бесчестно! Я не знала, что ты зайдешь так далеко,
Вэнион. И я доверяла тебе!
— И правильно делала, дорогая Матушка. Я не позволю
тебе принести эту жертву. Я заставлю подчиниться мне, потому что ты сама знаешь
что я прав. Ты отдаешь это бремя мне, потому что знаешь, что тебе нужны силы
для гораздо более важных дел.
— Дорогой, — начала Сефрения совсем ослабевшим
голосом, — мой дорогой…
— Я уже сказал, — прервал ее Вэнион, — диспут
окончен.
За сим последовала долгая неловкая пауза, во время которой
Сефрения и Вэнион стояли друг против друга глаза в глаза.
— А доктор в Дабоуре не намекнул вам, что за предметы
могут помочь королеве? — Бевьер не выдержал и попытался прервать
мучительную тишину.
— Он упомянул о копье в Даресии, нескольких кольцах в
Земохе, о браслете где-то в Пелозии и о самоцвете, венчавшим некогда корону
Талесии.
Улэф усмехнулся.
— Беллиом.
— Ну тогда это все разрешает, — сказал
Келтэн. — Мы отправимся в Талесию, позаимствуем у Воргуна его корону и
привезем ее сюда.
— У Воргуна ее нет, — сказал Улэф.
— Как это — «У Воргуна ее нет»? Он же король Талесии.
— Корона потеряна пятьсот лет назад.
— Но, может быть, можно ее найти?
— Все, конечно, может быть, но люди ищут ее уже пять
веков, и безо всякого успеха. Разве у нас есть столько времени?
— А что это за Беллиом? — спросил Тиниэн
талесийца.
— Легенды гласят, что это огромный сапфир, вырезанный в
розу. Говорят, в нем заключено могущество Троллей-Богов.
— Правда?
— Ручаться не могу, я сам не видал его. Корона ведь
потеряна, помнишь?
— Но есть и другие предметы, — сказала
Сефрения. — Наш мир полон магии, хотя некоторые этого не замечают. И Боги
создали много чудесных вещей, наделенных могуществом, тем могуществом, которое
ищем мы.
— Почему бы нам самим не сделать что-то в этом
роде? — спросил Келтэн. — Пусть соберутся несколько людей, сильных в
магии, соткут заклинания и вложат их в какой-нибудь самоцвет, в кольцо или еще
что-нибудь…
