— Нет, мой господин. Вся их, — ответил Берит,
оглядывая усеянное телами Адусовых наемников поле.
— Хорошо. Что ты скажешь о долгом путешествии?
— Я готов. Приказывайте, мой господин.
— У него уж слишком хорошие манеры, — заметил
Келтэн. — Берит! Надо спросить куда, прежде, чем соглашаться.
— Я запомню это, сэр Келтэн.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, — сказал Спархок
послушнику. — Нам нужно поговорить с графом Реданом, перед тем, как ты
отправишься, — затем он повернулся к Келтэну: — Не забудь послать людей в
погоню за Адусом. С ним надо покончить. И нельзя дать ему возможности послать
кого-нибудь в Симмур, к Энниасу. Оставшиеся люди пусть похоронят наших мертвых
и позаботятся о раненых.
— А что делать с этими? — спросил Келтэн, указывая
на трупы наемников, сложенные кучей под стенами замка.
— Сжечь.
Граф Редан встретил Спархока и Берита во дворе замка. Он был
в полном вооружении и держал в руке меч.
— Боевое искусство пандионцев заслуживает высочайших
похвал, — сказал он.
— Благодарю вас, мой Лорд, — ответил
Спархок. — У меня к вам есть одна… нет, две просьбы.
— Все, что угодно, сэр Спархок.
— Вы знакомы с кем-нибудь из членов курии в Чиреллосе?
— Да, с некоторыми, а патриарх Лариума — мой дальний
родственник.
— Очень хорошо. Я знаю, что сейчас неподходящее время
для путешествий, но мне бы хотелось, чтобы вы присоединились ко мне в небольшой
поездке.
— Конечно. Куда мы направляемся?
— В Чиреллос. А теперь — вторая просьба. Она более
деликатного свойства. Мне необходим ваш перстень с печатью.
— Мой перстень? — граф поднял руку и взглянул на
тяжелый золотой перстень, с изображением его родового герба.
— Да, — кивнул Спархок. — Хуже того — я не
могу вам обещать, что непременно верну его.
— Я не совсем понимаю…
— Берит поедет в Симмур и положит кольцо в чашу для
сбора пожертвований во время службы в Кафедральном соборе. Это будет знаком
Энниасу, что его план удался и вы и ваша семья мертвы. Он поедет в Чиреллос,
чтобы предъявить обвинения пандионцам перед Курией.
Граф Редан ухмыльнулся.
— И тогда вы и я выйдем вперед и опровергнем его
обвинения, верно?
— Именно так, — тоже улыбаясь, сказал Спархок.
— Это придется первосвященнику не по вкусу, —
сказал граф, снимая с пальца кольцо.
— Именно это мы и планировали.
— Тогда кольцо действительно надежно потеряно, —
усмехнулся Редан, вручая перстень Спархоку.
— Ну что ж, — обратился тот к юному
послушнику, — по дороге в Симмур не загоняй лошадей. Дай нам время добраться
до Чиреллоса раньше Энниаса. Я думаю, — продолжал он, задумчиво
прищурившись, — на утреннюю службу.
— Мой господин?
— Положи перстень графа в чашу во время утренней
службы. Дадим Энниасу позлорадствовать целый день, перед тем, как он отправится
в Чиреллос. Надень обычную одежду, когда пойдешь в храм, немного помолись,
чтобы все выглядело по возможности убедительно. И запомни — не приближайся к
Замку Ордена и к гостинице на улице Розы. — Спархок посмотрел на юного
послушника, чувствуя новый прилив боли из-за потери Пэразима. — Я не
уверен, что твоя жизнь не будет в опасности, поэтому я не могу приказать тебе
сделать это.
— В этом нет необходимости, сэр Спархок.
— Ты славный юноша. А теперь иди и возьми свою лошадь.
У тебя впереди долгий путь.
В полдень Спархок и граф Редан вышли из замка.
— Как вы думаете, через какое время Энниас будет в
Чиреллосе? — спросил граф.
— Недели две, вероятно. Берит должен приехать в Симмур
до того, как первосвященник соберется выехать в Чиреллос.
— Все готово, — объявил Кьюрик, подъехавший к ним
в этот момент.
— Ты бы съездил за Сефренией, — сказал Спархок.
— Ты думаешь, ей стоит ехать с нами, Спархок?
Неизвестно, что может приключиться с нами в Чиреллосе.
— Может, ты будешь тем, кто пойдет к ней и скажет ей
это?
— Понимаю, что ты имеешь в виду, — вздрогнув,
пробормотал Кьюрик.
— А где Келтэн?
— На краю леса — он складывает кострище, с известной
тебе целью.
— Видимо, он продрог.
Под ярким зимним солнцем на бледно-голубом небе Спархок и
его отряд выступили в путь.
— Действительно, мадам, — продолжал спорить с
Сефренией Редан. — Девочке было бы гораздо спокойнее остаться на время у
меня в замке.
— Она все равно не осталась бы там, мой Лорд, —
сказала Сефрения еле слышно, прислонившись щекой к волосам Флейты. — Кроме
того, мне гораздо спокойнее, когда она рядом со мной. — Голос ее срывался,
и на лице была написана огромная усталость. В руке она держала меч Пэразима.
Спархок подъехал к обессиленной женщине.
— Тебе нехорошо?
— Да, несколько.
— Что случилось? — спросил Спархок, чувствуя
внезапно охватившую его тревогу.
— Пэразим был одним из двенадцати, — со вздохом
ответила Сефрения. — Теперь я должна взять его бремя на себя, — она
качнула мечом Пэразима.
— Но ты не больна?
— Так, как подразумеваешь ты — нет. Это скоро пройдет,
нужно просто время, чтобы привыкнуть к новой тяжести.
— Могу я нести ее за тебя?
— Нет, дорогой.
Спархок глубоко вздохнул.
— Сефрения, то что случилось сегодня с Пэразимом,
должно случиться со всеми Двенадцатью?
— Нет возможности знать это, Спархок. В договор,
который мы заключили с Младшими Богами, это не входит. И когда в следующую луну
умрет еще один рыцарь, мы не будем знать, случайность это, или на то была их
воля.
— Значит, каждый месяц мы будем терять человека?
— Каждую луну, — поправила Сефрения. — Каждые
двадцать восемь дней или чуть больше. Младшие Боги пунктуальны в подобных
вещах. Не беспокойся обо мне, Спархок. Через некоторое время я буду в полном
порядке.
