— Хватит, Телэн, — резко сказал оруженосец. Потом,
смягчаясь, с тоскливой ноткой в голосе добавил: — Как поживает твоя мама?
— Ничего. И если добавить то, что приношу я к тому, что
ты ей даешь время от времени то, в общем-то даже и неплохо.
— Что-то я не совсем понимаю в чем тут дело? —
смягчив голос вмешался Спархок.
— Это дело личного характера, — ответил Кьюрик и
снова повернулся к мальчику. — Что ты делаешь здесь, на улице? —
грозно спросил он.
— Прошу милостыню, Кьюрик. Ты же видишь, — сказал
невинным голосом Телэн, показывая свою кружку. — Вот кружка как раз для
этого. Может кинешь что-нибудь по старой дружбе?
— Я отдал тебя в прекрасную школу, мальчик…
— О, там было действительно очень хорошо! Наш ректор
говорил нам это по три раза на дню, в трапезной. Он и другие преподаватели ели
ростбиф, а студенты — овсянку. А я не люблю овсянку, поэтому я устроился в
другую школу, — Телэн картинно указал на улицу. — Вот моя классная
комната. Нравится? Здешние уроки гораздо полезнее философии, риторики или
какой-нибудь и вовсе уж скучной теологии. Если я буду стараться, то смогу
купить себе свой собственный ростбиф или еще что-нибудь.
— Следовало бы отлупить тебя, Телэн, — пригрозил
Кьюрик.
— За что, отец? — ответил мальчик, широко раскрыв
глаза. — Что за странные вещи ты говоришь? — рассмеялся он. —
Кроме того, тебе придется сначала поймать меня, а я очень хорошо бегаю. Это
было первым моим уроком в моей новой школе. Хочешь посмотреть, как я его
выучил? — Телэн подхватил свой костыль и кружку и со всех ног кинулся вниз
по улице.
Кьюрик выругался.
— Отец? — удивленно спросил его Спархок.
— Я сказал тебе, что это не твое дело, Спархок.
— Зачем нам что-то скрывать друг от друга, Кьюрик?
— Ты растреплешь всем об этом…
— Я? Мне просто любопытно. Я никогда не знал об этой
стороне твоей жизни.
— Я был неблагоразумен однажды, несколько лет назад…
— Достаточно деликатный способ рассказывать о подобных
событиях.
— Можно обойтись без твоих мудрствований, Спархок?
— Эслада знает об этом?
— Конечно, нет. Ей принесет лишь горе, если я расскажу
ей об этом. Я всегда молчал об этом, щадя ее чувства.
— Я все прекрасно понимаю, — заверил его
Спархок. — А что, мать Телэна была красива?
Кьюрик вздохнул и его лицо смягчилось.
— Ей было восемнадцать, и она была как весеннее утро. Я
ничего не смог поделать с собой, Спархок. Я люблю Эсладу, но…
Спархок положил руку ему на плечо.
— Это бывает, Кьюрик, — сказал он. — Не кори
себя. Не пора ли нам догонять остальных?
Часть вторая - «Чиреллос»
Глава 10
Лорд Абриэль, Магистр Ордена Сириник королевства Арсиум,
стоял в кабинете Лорда Вениона у задрапированного зелеными портьерами окна,
выходящего на Симмур. Это был крепко сбитый мужчина лет шестидесяти с седыми
волосами, серьезным лицом, изборожденным морщинами и глубоко посаженными
глазами. Перевязь с мечом и шлем он снял, но все еще оставался в доспехах и
бледно-голубом плаще. Он был самым старшим из четырех Магистров, и они всегда
почтительно прислушивались к его суждениям, которые он имел привычку излагать
торжественно и церемонно, как и все сириникийцы.
— Я уверен, что каждый из нас отдает себе отчет в том,
что происходит здесь, в Элении, — начал Абриэль, — но, как мне
кажется, определенные аспекты требуют некоторого разъяснения. Ты не будешь
возражать, если мы зададим тебе несколько вопросов, Вэнион?
— Совсем нет, — ответил Вэнион.
— Хорошо. В прошлом между нашими Орденами случались
разногласия, мой Лорд, но сейчас все это должно быть забыто. Сегодня нам всем
важно как можно больше знать об этом Мартэле.
Вэнион откинулся на спинку кресла.
— Мартэл был пандионцем, — сказал он с горечью в
голосе, — но мне пришлось изгнать его из Ордена.
— Это слишком уж сжатые сведения, Вэнион, — сказал
Комьер. В отличие от других Магистров, на Комьере была кольчуга, а не тяжелые
латы. Как и все талесийцы, он был блондином, косматые брови придавали его лицу
свирепое выражение. Говоря, он играл эфесом своего широкого меча, лежащего
перед ним на столе. — Раз уж этот самый Мартэл представляет для нас такую
опасность, нам нужно знать о нем как можно больше.
— Мартэл был одним из лучших наших рыцарей, — тихо
проговорила Сефрения, сидевшая с чашкой чая в руках у камина. — Особенно
искусен он был в познании магии, это, я думаю, и привело его к падению.
— Он был большим мастером в обращении с копьем, —
печально припомнил Келтэн. — Он всегда сбрасывал меня с коня на
тренировочном поле. Возможно единственным, кто мог противостоять ему, был
Спархок.
— Сефрения, не могла бы ты поподробнее рассказать о его
падении? — сказал Дареллон. В свои почти пятьдесят лет Магистр Ордена
Альсиона в Дэйре сохранил юношескую стройность фигуры и массивные доспехи
выглядели на нем тяжеловатыми.
Сефрения вздохнула.
— Секретов Стирикума существует бесчисленное множество.
Некоторые из них достаточно просты — это общие заклинания и магические формулы.
Мартэл довольно быстро изучил их. Но за первичной магией лежит мало кем
познанное и опасное царство магии глубинной. Посвящая Рыцарей Храма в свои
секреты, мы не касаемся этой области. Знания, лежащие за чертой первичной
магии, не служат никаким практическим целям, но связаны с такими силами,
которые опасны для душ эленийцев.
Комьер рассмеялся.
— Многие вещи опасны для душ эленийцев, моя
госпожа, — сказал он. — Я сам опасался за свою, когда первый раз
обратился к Троллям-Богам. Щемящая боль и тоска не покидали меня долгое время
после этого. Надо понимать этот ваш Мартэл влез в такие вещи, куда ему лезть не
следовало.
— Да, — снова вздохнула Сефрения. — Он не раз
приходил ко мне с просьбой посвятить его в запретные таинства. Он был очень
упрям в этом. Я отказывала ему, конечно, но существуют отступники-стирики, так
же как и отступники-пандионцы. Мартэл родился в богатой семье и мог хорошо
заплатить за нужные ему знания.
— А кто обнаружил все это? — спросил Дареллон.
