— Возможно и нет, — ответил Спархок. — Я
недавно из Рендора, там есть наемники, так же, как и в Пелозии, Лэморканде и
Каммории. Мартэл нанимает этих людей, когда ему потребуется. Рендорские
наемники не имеют каких-либо явных религиозных убеждений — эшандистских или
каких-нибудь других.
— Достаточно ли у нас доказательств вины Энниаса, чтобы
выступить с ними перед Курией в Чиреллосе? — спросил Дареллон.
— Не думаю, — сказал Долмант. — Энниас купил
много голосов в Высшем Совете церкви. Чтобы обвинить его в чем-то, мы должны
иметь абсолютно достоверные свидетельства. А все, что у нас есть сейчас — это
подслушанный разговор между Крегером и бароном Гарпарином. А от этого Энниасу
легко увильнуть — или просто откупиться.
Комьер откинулся на спинку кресла и поскреб подбородок.
— Я думаю, патриарх затронул сейчас самую суть
проблемы. Раз уж Энниас запустил руку в сокровищницу Элении, он сможет
продолжать плести свои интриги и покупать поддержку Курии. Если мы все будем
осмотрительны, он купит себе и место Архипрелата. А так как мы все, бывало,
вставали на его пути, то первое, что он сделает — это распустит все четыре
Воинствующих Ордена. Существует ли способ отрезать ему доступ к этим деньгам?
— Вряд ли, — покачал головой Вэнион. — У него
в руках весь Королевский Совет, кроме графа Лэндийского, и они большинством
голосов дадут ему столько денег, сколько ему понадобится.
— А что королева? — спросил Дареллон. — Он и
ее тоже держал в руках, я имею в виду до тех пор, пока она не заболела?
— Нисколько, — ответил Вэнион. — Алдреас был
слабым королем. Он делал все, что скажет ему Энниас. — Элана — совсем
другое дело, она ненавидит первосвященника. — Он пожал плечами. — Но
королева больна, и у Энниаса полностью развязаны руки, до тех пор пока она не
поправится.
— Вывод напрашивается сам собой, мой Лорд, —
сказал Абриэль, задумчиво расхаживая по комнате. — Мы должны объединить
усилия в поисках лекарства, которое исцелит недуг Ее Величества королевы Эланы.
— Энниас очень хитер, — заметил Дареллон,
постукивая пальцами по полированной поверхности стола. — Ему будет
нетрудно понять, какое решение мы примем, и постараться нам воспрепятствовать.
Если он узнает, что мы разыскали лекарство, не окажется ли под угрозой жизнь королевы?
— Спархок — ее Рыцарь, мой Лорд, — сказал
Вэнион. — Он сумеет справиться. Особенно, если я буду рядом.
— Есть ли какие-нибудь успехи в поисках лекарства,
Вэнион? — спросил Комьер.
— Все местные медики бессильны. Я посылал приглашения в
другие страны известным врачам, но пока все безрезультатно.
— Врачи не всегда приезжают по первой просьбе, —
заметил Абриэль. — Особенно это проявляется, когда глава королевского
Совета совсем не заинтересован в выздоровлении королевы. У сириникийцев много
связей с Камморией. Может быть, имеет смысл отвезти королеву на медицинскую
кафедру Борратского Университета? Они считаются очень сведущими именно в таких
загадочных случаях.
— Мы не можем разрушить кристалл, в который заключена
королева, — отозвалась Сефрения. — Сейчас это все, что сохраняет ей
жизнь. Королева не переживет дороги в Боррату.
— Возможно, вы правы, мадам, — кивнул Магистр
Ордена Сириник.
— Не только это, — добавил Вэнион. — Энниас
вряд ли позволит нам забрать Элану из дворца.
Абриэль в задумчивости кивнул, помолчал с минуту и сказал:
— Существует другой путь. Конечно, плохо, когда медик
не может осмотреть пациента, но насколько мне говорили, в крайнем случае можно
обойтись и без этого. Достаточно опытный врач может разобраться, в чем дело, и
по достаточно детальному описанию симптомов. Вот мое предложение, Вэнион. Опиши
письменно и как можно подробней все симптомы заболевания королевы Эланы и
отправь с этим описанием кого-нибудь в Боррату.
— Я сделаю это, — тихо сказал Спархок. — У
меня есть личные причины желать скорейшего выздоровления королевы. Кроме того,
Мартэл в Каммории, по крайней мере, собирался туда ехать, а мне с ним
необходимо кое-что обговорить.
— А из этого вытекает другая проблема, — продолжил
Абриэль. — В Каммории творятся беспорядки. Кто-то пытается вызвать смуту
там. Это не самое спокойное место в мире.
— Что бы вы сказали об акте братской помощи между
Орденами? — обратился Комьер к другим Магистрам, поудобнее разваливаясь в
кресле.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Дареллон.
— Я хочу сказать, что мы все заинтересованы в этом.
Наша общая цель в том, чтобы не допустить Энниаса на трон Архипрелата. В наших
Орденах есть рыцари, превосходящие товарищей в мастерстве и храбрости. Я думаю,
было бы не плохо каждому Ордену выбрать по одному такому рыцарю, чтобы они
присоединились к сэру Спархоку в его путешествии в Камморию. Помощь ему не
повредит, и, кроме того, это покажет миру, что все Рыцари Храма заодно сейчас,
и что старые разногласия забыты.
— Очень хорошо, Комьер, — согласился
Дареллон. — В течение нескольких прошедших веков у Воинствующих Орденов
часто случались разногласия, и люди думают теперь, что мы разобщены. — Он
повернулся к Абриэлю и спросил: — Скажи, у тебя есть предположения, кто стоит
за всеми этими беспорядками в Каммории?
— Многие предполагают, что это Отт, — ответил
сириникиец. — Последние шесть месяцев его присутствие чувствуется во всех
срединных королевствах.
— У меня предчувствие, — сказал Комьер, — что
в один прекрасный день нам придется предпринять против Отта что-то серьезное.
— Но это повлечет за собой и выступление против
Азеша, — сказала Сефрения. — А я не думаю, что мы захотим делать это.
— А Младшие Боги Стирикума могут воспрепятствовать
ему? — спросил Комьер.
— Они решили не делать этого. Войны между людьми — это
плохо, но войны между Богами — самая ужасная вещь, которую можно себе
представить. — Сефрения взглянула на Долманта и сказала: — Бог эленийцев
считается всемогущим. Не может ли Церковь воззвать к нему, чтобы он
противостоял Азешу?
— Я полагаю, что это возможно, — ответил
патриарх. — Единственная трудность заключается в том, что Церковь не
допускает возможности существования Азеша, как и остальных Богов Стирикума.
Таково мнение теологии.
— Однако как близоруко.
Долмант рассмеялся.
