— В действительности, Ваша Светлость, — не
согласился Телэн, — я регулярно посещаю службы в церкви, особое внимание
уделяя проповедям.
— Это удивляет, — сказал патриарх.
— Вовсе нет, — сказал Телэн, — многие воры
ходят в церковь. Чаша с пожертвованиями несет в себе массу возможностей.
Ошеломленный патриарх промолчал.
— Взгляните на это с такой точки зрения, Ваша
Светлость, — начал Телэн с притворной серьезностью. — Церковь
распределяет деньги среди бедных, не так ли?
— Разумеется.
— Но я же один из них. Я просто беру мою долю, когда
чаша проходит мимо меня. Это сберегает церкви ее драгоценное время и избавляет
ее от необходимости искать меня, чтобы отдать мне деньги. Мне нравится, когда я
могу быть кому-то полезным.
Во время этого объяснения Долмант в недоумении смотрел на
юного философа, а потом внезапно громко рассмеялся.
Через несколько миль путники наткнулись на небольшую группку
людей в домотканых стирикских одеждах. Завидев Спархока и остальных, они в
страхе кинулись бежать в придорожное поле.
— Чего они так испугались? — озадаченно спросил
Телэн.
— Новости быстро распространяются в Стирикуме, —
сказала Сефрения. — А за последнее время произошло много такого, что может
заставить их бояться.
— А что?
Спархок коротко рассказал ему о том, что произошло в деревне
стириков в Арсиуме. Телэн побледнел.
— Какой ужас! — воскликнул он.
— Церковь уже сотни лет борется с такими
зверствами, — печально сказал Долмант.
— Я надеюсь, в этой части Арсиума больше не повторится
такое, — сказал Спархок. — Я послал нескольких человек разобраться с
теми, кто это сделал.
— Вы повесили их? — горячо спросил Телэн.
— Сефрения не позволила нам сделать этого, поэтому мои
люди выпороли их прутьями.
— И все?
— Прутья были все в шипах. Эти колючки вырастают очень
длинными и прочными в Арсиуме. Я велел своим людям серьезно отнестись к
заданию.
— Возможно, это было уже несколько чересчур, —
сказал Долмант.
— Порой это вполне подходящая мера, Ваша Светлость.
Стирики всегда были друзьями рыцарей Храма, а нам очень не нравится, когда с
нашими друзьями обходятся плохо.
Бледное зимнее солнце скрылось за холодным пурпурным
облаком, висящим над горизонтом, когда путники подъехали к придорожному
постоялому двору. В харчевне их накормили незатейливой пищей: жидкой похлебкой
и жирными кусками баранины. Поужинав, они рано отправились на покой. Следующее
утро встретило их ясной и холодной погодой. Дорога покрылась корочкой льда,
трава побелела от инея. Яркое солнце почти совсем не грело. Лошади несли своих
завернувшихся в плащи седоков легким галопом. Дорога пролегала по холмам
центральной Элении, через поля, лежащие под паром. Спархок огляделся вокруг.
Это были места его и Келтэна детства, и он снова остро переживал чувства
возвратившегося домой после долгой разлуки человека. Духовный аскетизм, бывший
неотъемлемой частью воспитания Рыцаря Пандиона, обычно заставлял Спархока
подавлять свои эмоции, но как он ни старался, кое-что порой трогало его до
глубины души. Спустя некоторое время Кьюрик внезапно окликнул едущих впереди.
— Нас догоняет какой-то всадник, — сообщил он.
Спархок натянул поводья и поворотил Фарэна.
— Келтэн! — сказал он резко.
— Понял, — кивнул тот, откидывая плащ, чтобы
освободить рукоять меча.
Спархок сделал то же самое, и они вдвоем отъехали шагов на
сто назад по дороге, чтобы перехватить приближающегося всадника.
Однако предосторожности на этот раз оказались излишними: это
был Берит. На нем был плащ обыкновенного горожанина, руки, держащие поводья
покраснели от утреннего холода. Лошадь его была взмылена и исходила паром.
Поравнявшись со Спархоком и Келтэном, он остановил усталое животное и, тяжело
дыша доложил:
— У меня послание для вас от Лорда Вэниона, сэр
Спархок.
— Какое?
— Королевский Совет узаконил статус принца Личеаса.
— Они сделали что?
— Когда короли Талесии, Дэйры и Арсиума сошлись на том,
что Личеас не может быть Принцем-Регентом, Энниас созвал Королевский Совет и
они объявили Личеаса законнорожденным — первосвященник предъявил документ,
подтверждающий, что принцесса Арриса была замужем за герцогом Остэном из
Ворденаиса.
— Но это абсурд! — вскипел Спархок.
— Так же считает и лорд Вэнион. Документ выглядит
достоверно, а герцог Остэн умер несколько лет назад и некому было опровергнуть
свидетельство Энниаса. Граф Лэнды внимательнейшим образом изучил пергамент, но
в конце концов даже он был вынужден проголосовать «за».
Спархок выругался.
— Я знал герцога Остэна, — сказал Келтэн. —
Он был убежденный холостяк. К тому же он презирал женщин.
— У вас что-то случилось? — спросил Долмант,
подъезжая к ним вместе с Сефренией, Кьюриком и Телэном.
— Королевский Совет признал Личеаса
законнорожденным, — объяснил Келтэн. — Энниас представил бумагу, где
говорится, что принцесса Арриса была замужем.
— Странно, — сказал Долмант.
— И как к стати, — добавила Сефрения.
— А может документ быть фальшивым? — спросил
Долмант.
— Очень просто, Ваша Светлость, — сказал
Телэн. — Я знаю в Симмуре одного человека, который может, если вы
захотите, предоставить вам ничем не отличающийся от настоящего документ,
удостоверяющий, что у Архипрелата Кливониса девять жен, одна из которых —
троллиха, а еще одна — великанша-людоедка.
— Что там не говори, это случилось, — сказал
Спархок хмуро. — И это продвигает Личеаса на шаг ближе к трону.
— Когда это произошло, Берит? — спросил Кьюрик.
— Вчера поздно ночью.
Кьюрик задумчиво поскреб бороду.
— Арриса содержится в монастыре в Димосе. Если Энниас
недавно придумал свою новую хитрость, она, наверно, не знает еще, что она жена.
— Вдова, — поправил его Берит.
