— Но, Ваша Светлость, — нерешительно возразил
капитан, — патриарх Макова приказал мне охранять этот дом. Позволите ли вы
послать к нему за подтверждением вашего приказа?
Долмант на мгновение задумался.
— Нет, капитан. Выполняйте приказ немедленно.
— Но, Ваша Светлость!
Долмант повелительно хлопнул в ладоши, и его отряд взял
копья на перевес. Патриарх подозвал командира своих солдат и сказал:
— Будьте так любезны, препроводите капитана и его
солдат в их казармы.
— Слушаюсь, Ваша Светлость, — ответил офицер.
— И пусть они пробудут там, пока не приведут себя в
подобающий вид.
— Конечно, Ваша Светлость. Я лично прослежу.
— Да, тщательнейшим образом проследите. Солдаты не
должны оскорблять своим видом честь воинства церкви.
— Ваша Светлость может положиться на меня.
— Бог да вознаградит вас, сын мой.
— Я живу, чтобы служить Ему, — ответил офицер,
кланяясь.
Во время этого разговора, ни Долмант, ни его офицер не
улыбнулись, да и ни чем другим не выдали себя.
— Да, кстати. Приведите сюда того нищего мальчика.
Пожалуй мы оставим его на попечение славных братьев этого Ордена, — сказал
Долмант.
— Да, Ваша Светлость, — ответил офицер и щелкнул
пальцами. В ответ из строя солдат, появился дородный краснолицый воин, за
шиворот подтащил упирающегося Телэна к патриарху. После этого сомкнутый строй
солдат Долманта припер копьями к стене капитана и его людей. Их быстро
разоружили и под надежным конвоем отправили в казармы.
Долмант нежно похлопал по холеной шее своего мула и
критически посмотрел на парапет.
— Ты еще не покинул Замок, Спархок? — спросил он.
— Мы как раз заканчиваем сборы, Ваша Светлость.
— Дни проходят, сын мой, а ленью дела с места не
сдвинуть.
— Я буду иметь это в виду, Ваша Светлость, —
сказал Спархок. Он прищурился, разглядывая сверху Телэна, и приказал: — А ну-ка
отдай это назад!
— Что? — с болью в голосе спросил Телэн.
— Все до последнего.
— Но, Спархок…
— Сейчас же, Телэн.
Недовольно ворча, мальчик принялся извлекать из самых
неожиданных мест своей одежды монетки и всякие драгоценные безделушки,
складывая их в руку остолбеневшего патриарха.
— Теперь доволен, а, Спархок? — мрачно произнес
он, глядя на парапет.
— Доволен я буду, когда ты окажешься здесь, и я тебя
обыщу.
Телэн вздохнул и, порывшись в самых потайных карманах,
добавил еще несколько вещиц в уже переполненные руки Долманта.
— Я полагаю, ты берешь мальчика с собой? — спросил
патриарх, ссыпая полученное добро в седельную сумку.
— Да, Ваша Светлость, — ответил Спархок.
— Хорошо, я буду спать спокойнее, зная, что он не
скитается по улицам. Поторопись с отъездом, сын мой, и Бог да пребудет с тобой
в пути.
С этими словами Долмант развернул своего мула и поехал назад
по улице.
Глава 15
— И в конце концов местные лэморкандские бароны,
измученные беспрестанными нападениями этих разбойников, пришли к нам в Замок
просить помощи, — продолжал Тиниэн бесконечный рассказ о приключениях
своей молодости. — Нам к тому времени уже изрядно надоело объезжать
границу Земоха, и мы согласились. Откровенно говоря, мы смотрели на это как на
развлечение — несколько дней прогулки верхом, и под конец — небольшая драка,
так, для разминки.
Спархок не прислушивался особо к голосу Тиниэна, мысли его
были далеко от рассказов альсионца, бесконечным потоком изливающихся с тех пор,
как они пересекли границу южного королевства Каммория. Сначала истории эти были
забавны, но потом Тиниэн начал грешить частыми повторами. Послушать его, так
выходит, что он участвовал во всех крупных битвах и в огромном количестве
разных стычек по всей Эозии за последние десять лет. В оправдание Тиниэну надо
сказать, что он был вовсе не бессовестным хвастуном — им руководили совсем
другие побуждения. Талантливый рассказчик, он просто ставил себя в центр
каждого описываемого события, чтобы придать своему рассказу жизненность и
яркость настоящего свидетельства очевидца. В общем-то, благодаря его рассказам
дорога в Боррату проходила как-то быстрей и незаметней.
Здешнее солнце грело жарче, чем в северных королевствах,
свежий ветер с моря разгонял тучи с ярко-голубого неба, и порой казалось даже,
что в воздухе уже запахло весной. Дорога узкой белой лентой ныряла в долины,
вилась между холмами, покрытыми непобитой морозами зеленой травой. Погода была
благосклонна к путешественникам, и Фарэн рысил во главе отряда, преисполненный
восхищения самим собой.
Спархок уже немного присмотрелся к своим компаньонам. Тиниэн
своей веселой беспечностью напоминал Келтэна, но мощный торс и приметные
наметанному глазу ухватки говорили, что, несмотря на беспечность, Тиниэн —
прекрасный боец, и случись чего — в драке не подведет. Бевьер был наиболее
чувствительным из его спутников. Рыцари Сириника славились своим благочестием и
непримиримостью в вопросах рыцарской чести. С ним надо было обходиться
поделикатнее. Спархок решил, что нужно поговорить с Келтэном — его привычку к
двусмысленным шуточкам надо было обуздать, по крайней мере тогда, когда они
задевали Бевьера. Молодой сириникиец тоже будет большой подмогой в бою.
Молчаливый гигант Улэф оставался загадкой. Поручительство
Магистра Комьера не оставляло места для сомнений, но Спархоку не приходилось
раньше иметь дела с генидианцами из далекой северной Талесии. Генидианцы были
известны как неустрашимые воины, Спархока смущала лишь легкая кольчуга рыцаря
вместо стальных доспехов. Об этом он решил как-нибудь поговорить с Улэфом
наедине. Спархок слегка придержал коня, чтобы Улэф поравнялся с ним.
— Приятное утро, — любезно обратился он к
генидианцу…
Улэф ухмыльнулся — не так-то легко было вовлечь его в
разговор. Однако на этот раз он был на удивление разговорчив.
— В Талесии сейчас двухфутовый слой снега на
земле, — сказал он.
— Не сладко.
Улэф пожал плечами.
— Ко всему можно привыкнуть. К тому же, когда лежит
снег — самая охота на кабанов и оленей. Да и на троллей тоже.
— Вы действительно охотитесь на троллей?
