Добравшись до вершины, Спархок оглянулся, но двух загадочных
пандионцев нигде видно не было. Потом он взглянул вперед и увидел их. Группа
наемников окружала каменистый бугор, где Кьюрик спрятал Сефрению и детей. Двое
черных рыцарей невозмутимо стояли между наемниками и бугром. Они не пытались
вступить в бой, а просто твердо стояли на месте. Спархок увидел, как один из
наемников метнул дротик и он прошел сквозь тело пандионца, не причинив никакого
вреда.
— Фарэн, вперед! — крикнул Спархок.
Огромный чалый вздрогнул и рванул таким бешеным карьером,
что быстро оставил позади всех остальных.
Вокруг каменистого бугорка собралось человек десять
наемников. Они не решались подойти к двум призрачным воителям, стоящим на их
пути. Один из них оглянулся и увидел несущегося с холма Спархока и протяжным
криком предупредил своих и новой опасности. После короткого замешательства
наемники бросились бежать в разные стороны. Такого панического бегства Спархок
не ожидал от опытных вояк, какими обычно бывали наемники. Разогнавшийся Фарэн
налетел на камни и выбил из них сноп искр своими стальными подковами. Спархок
изо всех сил натянул поводья.
— У вас все в порядке? — тяжело дыша спросил он
Кьюрика.
— Все прекрасно, — сказал Кьюрик поглядывая на
баррикаду из здоровых валунов, которую возвели он и Берит. — Хотя это не
очень-то и помогло бы, если бы не эти два рыцаря. — Кьюрик немного
испуганно взглянул на призрачных воинов.
Из-за груды камней появилась Сефрения. Лицо ее покрывала
смертельная бледность.
Спархок обернулся к двум странным пандионцам.
— Может быть теперь вы объясните что-нибудь, братья?
Ответа не последовало. Он пристально вгляделся в них. Лошади
под рыцарями были еще более худыми, и Спархок вздрогнул, когда увидел, что в
темных провалах глазниц животных нет глаз, а через свисающую лохмотьями шкуру
проглядывают кости. Вдруг оба рыцаря сняли свои шлемы. Их полупрозрачные лики
смутно вырисовывались в какой-то дымке и в их глазницах тоже не было глаз. Один
был юн и златовлас, второй — уже почти старик, с седыми волосами.
Спархок похолодел. Он знал их обоих, и знал, что оба мертвы.
— Сэр Спархок, — произнес призрак Пэразима тусклым
холодным голосом. — Неотступно следуй своим путем. Время не остановится
для тебя.
— Почему вы двое вернулись из Чертога Смерти? —
спросила Сефрения слегка дрожащим голосом.
— Наша клятва имеет силу и за порогом жизни, Матушка. И
если это нужно, мы можем покидать царство теней, — ответил призрак Лакуса
таким же тусклым голосом. — Многие еще падут, прежде чем здоровье королевы
поправится, и скоро нас станет больше. — Призрак обратил свои пустые
глазницы к Спархоку. — Охраняй как следует нашу Матушку, Спархок, ибо ей
грозит большая опасность. Если она погибнет, то и наши смерти станут бесполезны
— королева умрет.
— Обещаю, Лакус, — произнес Спархок окрепшим
голосом.
— Узнай последнее — со смертью Эланы вы потеряете
больше чем королеву, хотя и эта потеря горше смерти. Тьма уже у порога, а Элана
— единственная наша надежда на победу в борьбе с нею, — последние слова
гулким эхом прокатились по ложбине и оба призрака медленно исчезли, истаяли
тонкой дымкой, развеянной ветром.
Четверо рыцарей подъехали к Спархоку. Лицо Келтэна посерело
и он заметно дрожал.
— Кто они были? — спросил он.
— Пэразим и Лакус, — тихо ответил Спархок.
— Пэразим? Но он мертв.
— Как и Лакус.
— Призраки?
— Да, так это называют.
Тиниэн спешился и снял свой тяжелый шлем. Он был тоже бледен
и покрыт испариной.
— Я изучал немного некроманию, — сказал он. —
Обычно дух мертвого надо вызывать, но иногда он является и сам, особенно когда
здесь у него осталось незавершенным что-то важное.
— Это и было важно, — мрачно сказал Спархок.
— Может, ты еще чего-то хочешь сказать нам,
Спархок? — спросил Улэф. — Мне кажется, ты что-то недоговариваешь.
Спархок взглянул на Сефрению. На ее лице по-прежнему была
разлита смертельная бледность, но она выпрямилась и кивнула ему.
Спархок глубоко вздохнул.
— Заклинание, поддерживающее жизнь королевы Эланы,
сотворено усилиями Сефрении и двенадцати пандионцев, — объяснил он.
— Я всегда удивлялся, как вы сделали это, — сказал
Тиниэн.
— Рыцари, те двенадцать, что участвовали в заклинании,
будут погибать один за одним, пока не останется одна Сефрения.
— А потом? — дрогнувшим голосом спросил Бевьер.
— А потом умру и я, — просто ответила Сефрения.
Придушенное рыдание вырвалось из груди молодого сириникийца.
— Нет, пока я дышу! — сказал он потрясенно.
— Однако кто-то хочет ускорить ход событий, —
продолжил Спархок. — Это уже третий раз в нашем пути из Симмура, кто-то
пытается убить Сефрению. А если она погибнет, погибнет и королева, когда бы это
не случилось, потому что Сефрения — звено, замыкающее цепь заклинания.
— Но пока что я пережила всех, кто пытался убить
меня, — сказала Сефрения. — Вам удалось узнать, кто устроил это
нападение?
— Мартэл и какой-то стирик, — ответил
Келтэн. — Стирик наложил заклятье молчания на наемников, но Улэф как-то
сумел разрушить его. Он говорил с пленником на каком-то никому неизвестном
языке, а тот отвечал на нем же.
Сефрения вопросительно взглянула на талесийского рыцаря.
— Мы говорили на языке троллей, — пожал плечами
Улэф. — Это не человеческий язык, и на него не действует заклятье
молчания.
Сефрения с ужасом посмотрела на него.
— Ты взывал к Троллям-Богам? — с трудом выдавила
она.
— Иногда бывает нужда, моя госпожа. Это вовсе не так
опасно, если быть осторожным.
Лицо Бевьера было залито слезами.
— Если вы позволите, сэр Спархок, я бы взял на себя
лично охрану Леди Сефрении. Я постоянно буду рядом с этой храброй Леди, и если
случится еще что-нибудь, то, клянусь своей жизнью, ей не будет причинено
никакого вреда.
Мимолетный испуг отразился на лице Сефрении и она умоляюще
посмотрела на Спархока.
— Что ж, хорошо, сэр Бевьер, — невозмутимо сказал
тот, не обращая внимания на молчаливый протест женщины.
