Фарэн игнорировал его слова и продолжал важно гарцевать. В
этот ранний час в городе было немноголюдно — на пути им изредка попадались лишь
заспанные ремесленники, мастеровые да карманные воришки. Улицы были мокры после
ночного дождя, и вывески без устали раскачивались на резком ветру. Большинство
окон были еще захлопнуты и темны, хотя тут и там в комнатах ранних пташек уже теплились
огоньки свечей.
Спархок почувствовал запах стали, масла, которым смазывались
сочленение лат, и кожаной сбруи, пропитанной конским потом. Он уже было успел
забыть запах в жарких проулках Джироха, но теперь почувствовал его вновь,
окончательно понял, что возвратился домой. Какие-то собаки выбегали на улицу и
истерично облаивали их, но Фарэн по-прежнему шел ровной рысью, не обращая ни
малейшего внимания на весь этот гам.
Дворец располагался в самом центре города. Это было
грандиозное здание, подавляющее своей величиной окружающие его дома. Шпили
остроконечных башен венчали развевающиеся вымпелы. Зубчатые стены ограждали
дворец от остальной части города. Когда-то в древности один из королей Элении
приказал выложить наружную сторону стен плитами из белого известняка. Дожди и
тяжелая пелена копоти, ложившаяся над городом в сырую безветренную погоду, не
оставили и следа от белой белизны камня, и теперь стены были тускло-серыми,
покрытыми темными потеками.
Широкие ворота дворца охранялись полудюжиной стражников,
одетых в синюю парадную форму дворцового гарнизона.
— Стой! — крикнул один из них подъезжающему
Спархоку, преграждая копьем ему дорогу.
Спархок, даже не взглянув на стражника, двинул Фарэна прямо
на него. Неожиданно к стоящему на его пути солдату подбежал другой и, схватив
его за руку, оттащил в сторону.
— Это Рыцарь Королевы! — испуганно зашептал
он, — никогда не вставай на его пути.
Благополучно добравшись до главного двора, Спархок спешился,
двигаясь немного неловко из-за стесняющей тяжести доспехов и щита. Один из
дворцовых стражников вышел вперед с копьем наготове.
— Доброе утро, приятель, — негромко произнес
Спархок.
Солдат растерялся.
— Посмотри за моим конем, — продолжал
рыцарь, — я не задержусь здесь долго.
Спархок вручил оторопевшему стражнику повод Фарэна и пошел
вверх по ступеням к тяжелым двойным дверям, служившим входом во дворец.
— Сэр Рыцарь! — закричал ему вслед стражник.
Спархок, не оборачиваясь, продолжал подниматься по лестнице.
Наверху стояли два одетых в синее пожилых стража, которые как оказалось,
помнили Спархока.
— Добро пожаловать, сэр Спархок! — сказал один из
них, отворяя дверь.
Спархок внимательно посмотрел на стражника и вошел внутрь.
Его покрытые железными пластинками башмаки и шпоры тяжело бряцали по
отполированным гладким плитам пола. Сразу же за дверью он столкнулся с завитым
и напомаженным придворным в щегольском каштановом камзоле.
— Я желаю говорить с Личеасом, — без обиняков
заявил Спархок, — проведите меня к нему.
— Но… — растерявшийся было придворный постарался взять
себя в руки, и лицо его снова приняло высокомерное выражение. — Как вы…
— Вы не расслышали меня, милейший? — уже с угрозой
в голосе произнес Спархок.
Придворный отпрянул.
— Сию минуту, сэр Спархок, — засуетился он.
Повернувшись, придворный направился по широкому центральному
коридору. Плечи его заметно тряслись. Спархок понял, что человек в каштановом
камзоле ведет его не к Тронному Залу, а в направлении Палаты Совета. Рыцарь
Королевы слабо улыбнулся, подумав, что его госпожа, даже заключенная в кристалл,
не дает своему кузену узурпировать корону.
Наконец он оказался перед дверью в Палату Совета, которую
охраняли двое в красных ливреях — солдаты Первосвященника Энниаса. Заученным
движением они скрестили секиры, преграждая вход в залу.
— Рыцарь Королевы желает видеть Принца-Регента, —
визгливо провозгласил его провожатый.
— У нас нет приказа пропускать в Палату Совета Рыцаря
Королевы.
— Сейчас будет! — нетерпеливо сказал
Спархок. — Откройте дверь!
В этот момент придворный попытался ускользнуть в одну из
боковых арок, но Спархок крепко схватил его за руку.
— Я еще не отпускал вас, друг мой, — укоризненно
заметил ему Спархок и обратился к стражникам. — Откройте дверь!
В воздухе повисло напряженное молчание. Стражники нервно
переглянулись. Один из них тяжело сглотнул и неуверенно потянулся к ручке
двери.
— А теперь вы доложите о моем приходе, — обратился
Спархок к придворному, чью руку он по-прежнему сжимал в своей. — Нам ни к
чему устраивать сюрпризы, не так ли?
Глаза расфуфыренного щеголя испуганно забегали, и он
неуверенной походкой вошел в открытую дверь.
— Рыцарь Королевы! — срывающимся голосом прокричал
он. — Рыцарь Ордена Пандиона сэр Спархок!
— Спасибо, друг мой, — сказал ему Спархок. —
Теперь вы можете удалиться.
Придворный быстро скрылся.
Обширное помещение Палаты Совета было сплошь задрапировано
голубыми гобеленами и устлано коврами того же цвета. Вдоль стен висели большие
вычурные канделябры, а на длинном столе в центре зала стояли свечи в тяжелых
подсвечниках. Трое человек возились за столом с бумагами, четвертый восседал в
массивном дубовом кресле Главы Совета.
Это и был Первосвященник Энниас. Он сильно похудел и
осунулся за те десять лет, что Спархок не видел его. Его тронутые сединой волосы
были зачесаны назад. Он был одет в длинную черную мантию, а с его шеи свисал на
толстой золотой цепи украшенный драгоценными каменьями кулон — знак
Первосвященника Симмура. Когда Спархок вошел в комнату, Первосвященник слегка
приподнялся со своего места, и в его глазах явно угадывалось смятение.
Другой человек за столом встретил Спархока открытой
радостной улыбкой. Это был граф Лэндийский. Хотя ему было уже за семьдесят,
голубые глаза его ярко сверкали на изборожденном морщинами лице.
Третий — барон Гарпарин, известный любитель
мальчиков, — застыл на кресле с удивленным выражением лица. Его одеяние
представляло собой беспорядочное смешение кричащих цветов. Четвертым был
необычайной толщины человек в красном, которого Спархок не знал.
— Спархок! — резко сказал Энниас, взяв наконец
себя в руки. — Что вы здесь делаете?
— Я просто знал, что вы разыскиваете меня, Ваша
Светлость, — ответил Спархок, — и надеюсь, что избавил вас от лишних
хлопот.
