Кордеро выбежала из комнаты. Убийца издевается над ней! Он безнаказанно продолжает забирать одну жертву за другой, как будто знает, что находится в полной безопасности! Неужели дон Пруденсио, решив, что его исповедь делает его для следствия неинтересным и вычеркивает из кандидатов в убийцы, на самом деле причастен к монастырскому ужасу?
Времени для раздумий не было, она решительным шагом направилась в монастырь. Во дворе обители царила суета, Николетта увидела старинную машину «Скорой помощи» – громыхающую на ходу, модель конца шестидесятых годов, с треснувшим лобовым стеклом.
– Преставилась Урсула, как ее жаль, – произнесла одна из монахинь, но в ее словах не было и намека на скорбь.
– Говорят, она еще не умерла, – произнесла ее напарница, и первая монахиня живо спросила:
– Да вы что, сестра? Как же так, раз убили – значит убили! А то как-то нечестно получается...
Николетта прошла мимо по-кафкиански беседующих служительниц Господа, оказалась в здании. Ее встретила сестра София, олицетворявшая собой спокойствие и... И эйфорию! Комиссарше показалось, что в глазах секретарши матери-настоятельницы мелькает радость.
– Давайте я вас провожу, – вызвалась она. – Вам уже сообщили? Сестре Урсуле крайне повезло, ее нашла в комнате сестра Амаранта. Врач сказал, что если бы та заглянула к Урсуле десятью минутами позже, то все было бы кончено!
Они поднялись на второй этаж, прошли в крыло, где располагались монашеские кельи. Около одной из них толпились любопытные. Аббатиса Августина рявкнула:
– Сестры, прошу всех сию минуту удалиться! Тот, кто не повинуется, проведет в качестве наказания на коленях десять часов с молитвами!
Монахинь как ветром сдуло. Нико заметила кардинала, который – о, ирония повсеместной телефонизации! – говорил с кем-то по мобильному на итальянском. Скорее всего докладывает начальству в Ватикан о событиях в Санта-Кларите накануне визита папы римского. Кардинал, весь в пурпурном, с крошечным дорогущим мобильником около уха выглядел забавно.
Николетта прошла в крохотную келью. Сестра Урсула, которая казалась еще беззащитнее и меньше, чем была на самом деле, лежала на носилках. Около нее стояли врач, медсестра и медбрат. Врач закрыл чемоданчик, потрепал приоткрывшую глаза сестру Урсулу по руке и ласково сказал:
– Дорогая моя, вы просто молодец! Сейчас мы поедем в госпиталь.
– Доктор, – прошептала сестра Урсула едва слышно, – но мне надо сегодня вечером закончить покраску коридора, а затем побелить стены и сменить плитку...
Аббатиса сказала милостивым тоном:
– Сестра, слушайтесь доктора! Вы поедете с ним в больницу и проведете там столько времени, сколько понадобится! Ваше здоровье нам дороже всего!
– Но как же его святейшество, – едва не заплакала маленькая монахиня. – Я не смогу увидеть, как он приедет... Я не смогу находиться в этот день в монастыре!
Врач скомандовал медсестре и медбрату, те подхватили носилки и пошли к выходу. Через узкое оконце Николетта увидела, как носилки погрузили в чрево старенькой машины «Скорой помощи», и та, пыхтя, отъехала со двора монастыря.
– Ее повезли в соседний город, там есть госпиталь, – произнесла Августина. – Бедная Урсула, она едва не умерла! Но на все воля Божья! Ей повезло!
Она указала на бокал с чем-то темным, стоявший на столе:
– Сестра Урсула сказала, что отпила из него. Она пришла к себе в келью, поставила бокал с отваром шиповника, затем, как обычно, закружилась в делах, ведь в преддверии приезда папы у нас так много забот! Если он вообще приедет! Кардинал говорит с Ватиканом, возможно, понтифика удастся убедить не заезжать в Санта-Клариту.
В келью вошел Фелиппе Гарсиа в сопровождении Родриго. Августина торопливо продолжила:
– Видимо, кто-то подложил за эти тридцать-сорок минут, которые сестра Урсула бегала по монастырю, что-то в ее бокал. Она пила из него до этого, и никакого отрицательно эффекта не было. А вот когда она вернулась к себе и снова отпила, то через несколько минут почувствовала себя плохо, а затем потеряла сознание. Сестра Амаранта зашла к ней, чтобы доложить, что никак не может найти лестницу, принести которую велела ей сестра Урсула, и обнаружила бедняжку лежащей на полу без сознания. Но в тот момент Амаранта, не отличающаяся большим воображением, почему-то решила, что сестра Урсула умерла, и с дикими воплями понеслась по монастырю. Моя секретарша София оказалась куда более собранной, она немедленно известила меня, позвонила в полицию и госпиталь. И как видите...
Она развела руками. Гарсиа сказал:
– Я переговорил кратко с врачом, он уверен, что Урсулу пытались отравить, используя снотворное средство. Нечто наподобие веронала. Он сказал, что сейчас положение не такое серьезное, монахиня жить будет, но ей необходимо провести в больнице пару дней.
Он велел Родриго изъять кружку, а потом передать ее содержимое на экспертизу, а также снять отпечатки пальцев. Вернулся кардинал делла Кьянца. Его высокопреосвященство изрек:
– В Ватикане крайне недовольны сложившейся ситуацией. Я уже говорил и буду повторять: мы не желаем, чтобы его святейшество приехал в монастырь, где убийства происходят с регулярностью одно в пять часов!
– Чем именно недовольны в Ватикане? – перебила его Николетта. – Тем, что сестра Урсула все же, несмотря на старания убийц, осталась жива?
Делла Кьянца сверкнул глазами и с достоинством произнес:
– Госпожа комиссар, вы понимаете, о чем я. И не перевирайте мои слова! Что, если этот сумасшедший, который уже убил четырех человек и, к счастью, промахнулся, желая лишить жизни пятую жертву, решит устроить из визита понтифика смертельный театр? Время визита его святейшества будет сокращено до минимума, никакого обеда в монастыре! Кто знает, чем нашпигуют вино или овощи для папы!
Николетта заметила, что аббатиса пыталась по-мученически сносить, как и подобает верной христианке, незаслуженные упреки кардинала, но давалось ей это нелегко.
– Папа чрезвычайно упрямый человек, – провозгласил тоном посвященного кардинал. – И, несмотря на свои годы, он хочет посетить капеллу с хрустальной Девой Марией. На несколько минут он останется в капелле в полном одиночестве, так как пожелает вознести молитву Богородице. И если за эти минуты с ним что-то случится...
– Его святейшество может чувствовать себя в полной безопасности под кровом нашего монастыря, – произнесла аббатиса.
Кардинал парировал:
– Зато я себя не чувствую в безопасности, сестра! У вас убивают направо и налево!
Он развернулся и, шурша шелковым одеянием, скрылся из кельи. За ним последовала и мать-настоятельница. Николетта внимательно изучила обиталище сестры Урсулы, но никаких улик, которые помогли бы вывести на след убийцы, не нашла.
– Мне почему-то кажется, что на бокале будут только отпечатки самой жертвы, – произнес Фелиппе Гарсиа. – Убийца хитер и изворотлив, до сих пор он не оставил ни единой зацепки, которая позволила бы выйти на его след!
