Я решила покинуть Нью-Йорк, город, убивший моего любимого. Несмотря на многочисленные приключения, которые мне пришлось пережить, еще никогда я не оказывалась в подобной ситуации — без средств к существованию и особых перспектив найти денежную работу.
То, что у меня имелось (совсем небольшая сумма, которую мне удалось утаить от кредиторов), быстро закончилось. За последующие полтора года я переменила множество профессий — официантки, продавщицы в аптеке, уборщицы, почтальона. В стране начался экономический спад, миллионы людей остались без работы, а те, у кого она была, знали, что в любой момент могут потерять ее.
Так я оказалась в небольшом университетском городке на Восточном побережье. Мне удалось получить место секретарши профессора античной истории в частном колледже для девушек. Ему требовался помощник, знающий немецкий, французский, греческий и латынь. Благодаря своему блестящему домашнему образованию, я удовлетворяла всем требованиям.
Работа была нетяжелая, а шеф — добрым, хотя и взбалмошным типом. Я продержалась у него дольше всего и даже обосновалась в городке, где у меня появилась крошечная квартирка над самой крышей. Видения больше не появлялись, и я решила, что после перенесенной трагедии утеряла свой дар.
Однажды профессор послал меня к одному из своих коллег, чтобы забрать выпуск какого-то научного издания. Я попала в бюро другого профессора, но его, как назло, не было на месте. От нечего делать я принялась рассматривать обстановку в скромном кабинете, и в глаза мне бросилась фотография молодой женщины, одетой старомодно. Я взяла фотографию в руки, и перед глазами у меня возникла картинка: девушка заплыла слишком далеко в море и начинает тонуть, к ней на помощь бросается молодой человек, но не может спасти ее. Она захлебывается и исчезает в волнах… Я даже ощутила на губах вкус соленой морской воды.
— Прошу прощения, что задержался, мой коллега наверняка ждет свои журналы, — раздался у меня за спиной голос.
Я, быстро поставив рамку с фотографией на стол, обернулась. Передо мной стоял тот самый молодой человек из моего видения, только постаревший лет на двадцать — борода поседела, плечи поникли, лицо избороздили морщины. Заметив, что я рассматривала фотографию, он сердито проговорил:
— Мисс, прошу не копаться в моих личных вещах! Эта фотография мне очень дорога.
— Вы не виноваты! — вырвалось у меня.
Профессор замер посреди кабинета, зажав в руках стопку книг. И я добавила:
— Да, да, не ваша вина, что она утонула. Вы не могли помочь ей.
Похоже, профессор, как и я, не мог смириться с гибелью любимого человека. Реакция у него была странная — он выронил книги и растерянно уставился на меня.
— Ее накрыла большая волна, — сказала я. — И вы проявили чудеса мужества, решив броситься вслед за ней в неспокойное море. Но у вас не было ни малейшего шанса.
Профессор подскочил к двери, захлопнул ее и спустил жалюзи. Затем, приблизившись ко мне, почему-то шепотом спросил:
— Откуда вам известно? Вы… вы не можете знать, что тогда произошло! Никто не может знать! Об этом известно только мне одному!
Я попятилась — в глазах профессора горел страх, смешанный с ненавистью. Он надвигался на меня, сжав кулаки.
— Видение! У меня было видение. Вам нечего бояться, я никому не скажу! — воскликнула я.
А затем путано рассказала профессору о том, каким даром обладаю. Он внимательно выслушал меня, страх из его глаз исчез, уступив место любопытству. Предложив мне сесть и напоив кофе, профессор сказал:
— Если бы кто-то заявился ко мне и сообщил, что может видеть прошлое или будущее, я бы высмеял подобного человека. Ведь я — рационалист и не верю в Бога. Но вы убедили меня в обратном.
— Я не ведаю, откуда у меня подобные способности, — ответила я. — Извините, профессор, что причинила вам боль. Я не хотела…
Тот, взяв в руки фотографию, погладил и забормотал:
— Ее звали Люси. Она была самой большой любовью в моей жизни. Мы собирались пожениться, но… То была моя идея — отправиться на пляж. Люси любила море и обожала плавать. Мне не удалось переубедить ее, и она, невзирая на плохую погоду и высокие волны, кинулась в воду. — Помолчал немного и добавил: — Никто не знал, что я в тот день был с ней. Мы как раз поссорились и помирились только на пляже. Для всех я был в другом городе. Люси утонула, а я ничем не смог помочь ей. И самое ужасное… — Профессор запнулся и продолжил тихо-тихо: — Никто, кроме меня, не в курсе того, что я был тогда с Люси. Ее тело так и не нашли, обнаружили только одежду на пляже. Решили, что она утонула. Но ни полиция, ни ее родители не подозревали, что я был там! Поэтому я верю вам, мисс Мельникофф. Вы не могли ничего узнать ни от кого другого, кроме меня. Единственный, кто хранит тайну все двадцать четыре года, — я сам. Обещайте, что никому не расскажете о том, что вам открылось!
Я поклялась, что от меня никто не узнает, что он был с Люси в момент ее смерти. Да и разве можно что-то изменить и помочь девушке, утонувшей почти четверть века назад?
Так я познакомилась с профессором Майклом Барно. Он, как и я, был чрезвычайно одиноким человеком, в жизни которого имела место ужасная трагедия. Мы симпатизировали друг другу и проводили много времени вместе, однако наши отношения были исключительно платоническими: для меня не было другого мужчины, кроме Дэвида, а для профессора — другой женщины, кроме Люси. Однако я видела косые взгляды, которые бросали на меня прочие секретарши и преподаватели на кампусе, и слышала сплетни, гласившие, что я стала любовницей профессора Барно.
Мы регулярно встречались с Майклом. Он оказался многосторонним человеком с разнообразными увлечениями. Вместе с ним мне удавалось заглушить ту боль, что постоянно терзала мою душу. Постепенно я рассказала ему всю свою жизнь. В особенности Майкла интересовали мои видения, он считал их самым феноменальным явлением, с которым когда-либо сталкивался.
— При помощи своего дара ты можешь заработать очень много денег, — заявил он как-то. Однако затем добавил, что неудачно пошутил.
Так прошло около восьми месяцев. И вот как-то Майкл признался мне, что хочет открыть еще одну тайну.
— У нас с Люси был сын, — сообщил он тем осенним вечером. — Никто не знал о его существовании. Мы были в то время молоды и не состояли в браке, а наши родители, как я тебе уже рассказывал, были против нашего союза. Поэтому сразу после рождения малыша его пришлось отдать в добрые руки. Но все эти годы, в особенности после гибели Люси, меня терзало то, что у меня имеется сын, которого она выносила, но который так далеко от меня.
История Майкла чрезвычайно тронула меня, и я пообещала, что сделаю все, что в моей власти, дабы помочь ему отыскать своего сына.
— Я уже нашел его, — сказал профессор Барно. — Поэтому я и оказался в этом городке. Однако у него сейчас другие родители, он ничего не знает о тайном усыновлении, имевшем место двадцать пять лет назад. И я хотел… хотел, чтобы ты помогла мне сблизиться с моим сыном.
