Мужчина, приоткрыв рот, уставился на нее, в его глазах вспыхнули огоньки любопытства, и он, прижав к груди руки, разразился криками восторга:
— О, не может быть! Вы и есть Айрин Мориарти! Я видел программу, в которой вы выступали! И читал вашу книгу о серийных убийцах! Боже, а вы мне ее подпишете? Я сейчас вернусь!
Айрин удержала его за локоток.
— Я обязательно подпишу вам книгу, однако сначала вы должны поведать нам все, что знаете, мистер…
— Соломон Бальтазаро, к вашим услугам, — представился коротышка и тотчас вцепился в руку Айрин. Затем повернулся к Дане: — Ваше лицо мне тоже знакомо! Еще бы, как можно забыть процесс над мафиозо по прозвищу Китаец! Вы — заместитель окружного прокурора Дана Хейли! Боже, я читал о вас в газетах!
Дана была крайне рада тому, что не написала никакой книги и назойливый субъект по имени Соломон Бальтазаро не собирается брать у нее автограф. Похоже, он принадлежал к наихудшему типу свидетелей — тех, что ничего не знают, но делают вид, будто им известно все, вплоть до группы крови убийцы и размера его обуви. Таких личностей Дана никогда не вызывала в качестве свидетелей, потому что адвокатам подозреваемых ничего не стоило разбить в пух и прах заявления людей, которые стремились к одному — оказаться в центре всеобщего внимания.
— Мистер Бальтазаро, вы сказали, что видели убийцу, — прервал излияния коротышки Стивен Кронин.
— По большей части я его слышал, — ответил тот с гордостью. — Хотя и видел тоже. Я живу на последнем этаже. Знаете, я работаю библиотекарем, поэтому веду в основном сидячий образ жизни, что плохо сказывается на моем здоровье, ведь мне пятьдесят два, для мужчин — критический возраст. Застой жидкости, запоры, простатит — и все из-за того, что я мало двигаюсь! Многие вообще зарабатывают инсульт или инфаркт, но мне, конечно же, не хочется ни того ни другого, ибо, как говорит моя незабвенная мамочка, женщины в нашем роду живут очень долго, а вот мужчинам не везет. Так, моя прабабка умерла в возрасте девяноста четырех лет, а вот ее сын, мой дед, скончался в сорок шесть. Однако…
— Мистер Бальтазаро, ближе к делу! — рявкнул Стивен, и Дана была ему благодарна.
Так и есть, коротышка готов вещать о чем угодно, в основном, что занимает его самого, только не о том, что интересует их. Дане как-то пришлось иметь дело с пожилой леди, которая уверяла, будто стала свидетелем самых нашумевших убийств. Затем вскрылось, что чрезвычайно одинокая женщина выискивала в газетах сообщения об убийствах и заявляла в полиции, что «все видела». Так она пыталась развеять свое одиночество.
— Ах, простите… — обезоруживающе улыбнулся коротышка-библиотекарь. — Я знаю, что болтливость — мой страшный грех, но ничего не могу с собой поделать! Моя мамочка постоянно укоряет меня и говорит, что таким манером я никогда не найду себе невесту. У меня было две, но мы не сошлись в вопросах политики. Я голосую за республиканцев, потому что нашей стране нужны настоящие патриоты. А демократы отпугивают меня своей бесхребетностью, но Хилари Клинтон и ее коллега по партии сенатор Кэтрин Маккормик мне нравятся, и если одна из них решит выставить свою кандидатуру на президентских выборах, то я, так и быть, сделаю исключение и проголосую за «ослов»…
[4]
Дана в ужасе уставилась на Соломона Бальтазаро. Похоже, его нельзя остановить и выстрелом из базуки.
— Но как я могу расстроить мою мамочку? Ведь всем хорошим в жизни я обязан именно ей! Она положила свою жизнь на алтарь моего воспитания. У нее было такое трудное детство — еще бы, лишилась отца, затем и матери, воспитывалась бабкой… О, если бы вы знали мою мамочку! Хотя мы часто с ней ссоримся, что лишний раз доказывает: мы — единое целое. Еще бы, она обожает котов, которые, правда, метят все углы в квартире, а я люблю собачек, они — истинные друзья рода человеческого, совершенно бескорыстные и…
— Мы хотим знать, чему вы стали свидетелем, мистер Бальтазаро! — оборвала его Айрин Мориарти. — Если вы сейчас же не сообщите это, нам придется взять вас под стражу. И, конечно же, в таком случае вы не получите от меня автографа.
Угроза возымела действие, и библиотекарь на время забыл о своей мамочке, принявшись более или менее связно рассказывать:
— Я живу один, совершенно один. Такова судьба многих обитателей больших городов. Мне пятьдесят два, я небогат и, увы, не обладаю привлекательной внешностью. Ах, простите! Так вот, чтобы как-то скрасить одиночество, я завел себе собачку, таксу, и назвал ее Марлена. В честь Марлен Дитрих, разумеется. Сначала я колебался между именами Грета — в честь Греты Гарбо, и Элизабет, в честь Элизабет Тейлор и английской королевы, но потом решил…
Под грозным взглядом Айрин свидетель свернул ближе к нужной теме:
— Бедняжка Марлена большую часть времени дома одна, мамочка живет отдельно, да она и терпеть не может собачек, отдавая предпочтение шипящим хвостатым тварям — кошкам. Нет, кошки не идут ни в какое сравнение с собачками! Гм, так о чем это я? Марленочка так радуется, когда я прихожу с работы, и мы сразу же идем с ней гулять. Но и почти каждую ночь мне приходится снова выводить ее. А прошлой ночью у нее приключилась диарея — думаю, от подозрительных новых консервов для собак, которые постоянно рекламируют по телевизору. Я их купил, польстился на посулы, и оказалось… Ах, ну да, вас интересует иное. В общем, я всю прошедшую ночь бегал с бедняжкой Марленочкой на улицу, хотя она могла бы спокойно сделать свои делишки в квартире, я бы потом все тщательно убрал. Однако она так приучена, моя хорошая девочка, и терпеливо ждет, когда же мы окажемся на улице, где я, разумеется, тоже все убираю, потому что, засоряя город фекалиями животных…
Наконец библиотекарь сообщил, что около двух часов ночи (он не мог поручиться за большую точность) он столкнулся, выходя из подъезда, со странным типом — тот держал в руке коробку с пиццей. Тип осведомился у мистера Бальтазаро, на каком этаже обитает Кристина Монг, но библиотекарь не мог сказать ему ничего конкретного.
— Да, я сталкивался с этой молодой девушкой. Однако знаете, сколько в доме жильцов? Одни съезжают, другие вселяются, я же здесь уже двадцать восемь лет, с тех пор, как перебрался от мамочки. Откуда я мог знать, что ее зовут Кристина Монг? Мне о ней не было ничего — ну ровным счетом ничего! — известно. Каждый живет сам по себе, обособленно, замкнуто, квартиры более похожи на тюремные камеры, никто ни к кому не ходит в гости, социальный контакт на нуле, все друг друга сторонятся. Но у нас и район такой, с большим уровнем преступности… — тараторил коротышка-библиотекарь.
Дана ощутила, что у нее кружится голова — то ли от его переливистого стаккато, то ли от голода.
Наконец Соломон Бальтазаро поведал, что странный тип направился к лифту, в то время как сам библиотекарь вышел вместе с Марленочкой на свежий воздух.
— Как он выглядел? — живо спросила Айрин, на что свидетель выдал сначала очередную нудную тираду о внешности и привычках современной молодежи, которые он не одобряет.
