Так и есть, это была моя Тоня. И от меня требовалось ее убить.
Я думала всю ночь. А потом еще весь день. И в итоге пришла к единственно возможному решению: убить ее я не смогу. Но что же тогда делать? Ликвидировать ее мужа и пасынка, а саму Тоню оставить в живых?
Надо было связаться с ней и предупредить. Иной возможности не существовало.
Однако связаться с Тоней нелегко. Не звонить же и назначать свидание в модном ресторане? Ведь я поставила бы под угрозу свою собственную безопасность.
Я выяснила, что два раза в неделю Тоня посещает элитный салон красоты, попасть в который без предварительной записи было нереально. Но для меня никогда не существовало ничего нереального. Естественно, мне удалось проникнуть внутрь – под видом обслуги.
Тоня находилась в ВИП-кабинете. И вот я, облаченная в розовую тунику сотрудницы, в парике, осторожно проскользнула туда.
Тоня возлежала на кушетке, ее лицо покрывала фиолетовая косметическая маска. Услышав, что в кабинет кто-то вошел, она недовольным тоном произнесла:
– Что еще такое? И почему вы снова включили классическую музыку? Знаете ведь, что я ее ненавижу!
– Я это хорошо помню! – произнесла я, подходя к кушетке. – Ты и уроки пения в детском доме ненавидела!
Тело Тони дернулось, она распахнула глаза и разом вскочила на ноги. Несколько мгновений смотрела на меня, а потом по ее щекам потекли слезы.
– Господи, Соловьева, неужели ты? Но как ты здесь оказалась? Ты что, здесь работаешь? Я тебя еще ни разу тут не видела!
Я посмотрела на песочные часы, стоявшие на мраморном столике, – времени у нас было не так уж и много.
– Я ведь тебя тогда ждала под дубом… И не дождалась, – зачастила Тоня. – А потом услышала завывания милицейских сирен, хотела вернуться, но…
Она смолкла, а я заговорила спокойно:
– Тебе незачем оправдываться, потому что ты поступила совершенно верно. Если бы ты тогда вернулась, то тоже угодила бы в колонию. Тебе удалось попасть к родственникам на Дальний Восток? У тебя же было полторы тысячи – по тем временам огромная сумма.
Тоня вздохнула, поправив выбившийся из-под стильной косынки локон.
– Куда там! Я попыталась воплотить в жизнь наш план и доехать до Тихого океана на товарном поезде, но доехала всего лишь до Урала. Есть так хотелось, что просто умирала. Сошла на каком-то полустанке, заглянула в буфет, а там малолетняя дура с мешком, набитым деньгами, попалась на глаза местной шпане. Еще до того, как я сумела сесть на другой поезд, меня обчистили. И если бы это…
Она опять тяжело вздохнула, и я поняла, что Тоня стала жертвой сексуального насилия.
– Потом я подалась в проститутки. Еще торговала ширпотребом, работала на птицефабрике. А в итоге оказалась в Москве, где мне повезло – вышла замуж за человека, которого очень сильно люблю.
Ага, за господина Борисенко. Который – мой новый объект.
– Именно о твоем муже пойдет речь, – промолвила я, следя за тем, как песок в часах стремительно проваливается из верхней колбы в нижнюю. – Сейчас я не могу ответить на твои вопросы, и, быть может, мы никогда больше не увидимся. Просто слушай внимательно и сделай, как я говорю. Тебе надо как можно быстрее, буквально немедленно, уехать за границу. И если ты любишь своего мужа, то уговори его отправиться вместе с тобой.
– Но почему? – встрепенулась Тоня. – Соловьева, скажи, в чем дело?
Я больше ничего не сказала и стремительно вышла из кабинета, едва не столкнувшись в дверях с директрисой салона красоты, лично пришедшей смывать маску с лица важной клиентки.
По дороге домой я размышляла, все ли правильно сделала. Кажется, да. Ведь если Тоня и ее муж уедут за границу, мой заказ будет отменен. И я смогу покинуть Аркадия Аркадьевича. Правда, выходило, что я его предала, однако это не вызывало никаких эмоций.
А на следующий день меня навестила… Тоня. Не представляю, какие усилия ей пришлось приложить, чтобы узнать, где я обитаю, и не могу передать мое удивление, которое испытала, увидев, кто стоит на пороге.
Тоня выглядела как настоящая светская дама. Она прошла в коридор, обняла меня и прошептала:
– Вот, свалилась тебе как снег на голову. Примерно как ты вчера в косметическом салоне. Думаю, нам надо поговорить.
Подруга детства прошла в зал, окинула скудную обстановку быстрым взглядом, чуть слышно вздохнула и сказала:
– Я ведь все годы мечтала, что мы рано или поздно встретимся. Но не могла себе представить, что это произойдет при таких обстоятельствах. Потому что ты…
Она запнулась, а потом, закусив губу, посмотрела на меня в упор:
– Ты ведь вчера пришла, чтобы убить меня?
Я ничего не отвечала, слушая, как бьется мое сердце.
– Понимаю, что ты мне ничего не скажешь, – произнесла торопливо Тоня. – Но мне удалось кое-что узнать о тебе. Хотя было очень и очень сложно! Потому что такого человека, как ты, просто не существует. Однако ходят упорные слухи, что у достопочтенного Аркадия Аркадьевича имеется своя личная киллерша…
Тоня расстегнула крокодиловой кожи сумочку, что висела на ее плече, и вынула несколько пачек долларов.
– Меня как током ударило, когда ты сказала, что мне и Толику надо уехать. Именно так мы и сделаем. Вот, бери! Если мало, скажи, сколько надо, я принесу!
Я оторопело уставилась на деньги, а потом сбросила их со стола. Голова у меня гудела, а щеки пылали. И неудержимо хотелось плакать.
– Мало, конечно, мало… – прошептала Тоня, подбирая деньги. – Но я же не знаю расценок! Учти, мой муж – очень богатый человек и он заплатит тебе в три раза больше, чем ты получила за свой заказ. Ты ведь получила заказ?
– Мне не нужны деньги, – выдавила я. – Просто хотела предостеречь тебя, свою подругу. Хотя я ошибаюсь – мы когда-то были подругами. Но это прошло!
Тоня всхлипнула и простонала:
– Я же люблю его! Понимаешь, люблю! Толик – человек непростой, однако я ничего не могу с собой поделать. Ты же не можешь оставить меня в живых, а его убить? А если даже меня не тронешь, то сделаешь вдовой, а нашего ребенка лишишь отца!
Ребенка? О каком ребенке речь?
Заметив мое смятение, Тоня пояснила:
– Я ведь беременна, только пока еще не видно, я на третьем месяце. Но Толик так этому рад! Я пыталась забеременеть в течение четырех лет, и все не выходило. И вот получилось…
Итак, Аркадий Аркадьевич во второй раз попытался обмануть меня. Потому что о беременности Тони ему было известно, сомнений нет. Но ведь речь о том, что надо уничтожить всю семью Борисенко. Всю! А значит, и неродившегося малыша!
– Вы все останетесь в живых, – заявила я. – Но для этого вам надо покинуть страну. Как можно быстрее. Не тяните!
