Он считает ее сумасшедшей. Он считает ее шизофреничкой,
отпочковавшейся от скукоженного грузинского табачного листа — несчастной
Мананы. Ну и пусть считает! Когда-нибудь он здорово об этом пожалеет!..
Инка моментально испарилась из коттеджа, как только они
вернулись в комнату — вусмерть разругавшиеся, с растерянными лицами. Провести
целый час, дуясь на человека, которого любишь, — оказалось совсем не
простой задачей.
Но Ольга справилась с ней: только ярость придавала ей силы.
Марк, чтобы хоть чем-то себя занять, засел за компьютер.
Ольга лежала в кровати, свернувшись калачиком и прижав
колени к подбородку: никогда, никогда она не заговорит с ним первой!
Она едва дождалась условленного времени.
Бросая на Марка испепеляющие взгляды, она оделась и даже
поимела наглость взять его лыжи, хотя и понимала, что они не совсем подходят
ей.
…Звягинцев уже топтался у фуникулера, а спустя несколько
минут подошли Иона с Владом и совсем уже под занавес, в своем обычном стиле,
допускавшем милые девичьи опоздания, появилась Инка. Лыжи были у всех, за
исключением Звягинцева. Толстяк же неловко сжимал в руках огромный пластмассовый
круг с ручкой, в просторечии именуемый «задницей», или «ледянкой»: нехитрое
увеселительное приспособление для спуска с гор.
— Занятный у вас сноуборд! — не преминула
съерничать Инка.
— Лыжи не люблю. — Звягинцев застенчиво
улыбнулся. — Только в случае крайней необходимости. Так что уж простите
старика.
— Ничего-ничего, — иногда Инка умела быть
великодушной. — Главное, чтобы вам было удобно.
— Ну что, тронулись? — спросил Звягинцев, сразу же
возглавив маленький импровизированный отряд.
— Давно тронулись! — Ну конечно же. Инка и здесь
не сдержалась, намекая на весь идиотизм их затеи.
Когда они уже садились в фуникулер, их нагнал взъерошенный и
сосредоточенный Марк. Не говоря ни слова и даже не глядя в сторону Ольги, он
прибился к своему заклятому врагу Инке и промолчал всю дорогу наверх.
Ольга пристроилась рядом со Звягинцевым, Марк с Инкой заняли
места чуть поодаль, а Иона и Влад встали у выхода.
Инка, почуяв запах свежей мужской крови, приклеилась к
Владу.
— У вас, наверное, трудная профессия, Влад?
— Профессия как профессия, — горноспасатель не
отличался особой многословностью.
— А почему вы только вдвоем? По-моему, у вас команда из
пятерых, если я не ошибаюсь.
— Остальные не смогли.
— Печально. — По лицу Инки неожиданно пробежала
тень, она, как всегда, желала подмять под себя как можно большее количество
мужчин. — Не смогли или не захотели?
— Не смогли…
Потерпев фиаско на ниве разговоров о профессии. Инка
переключилась на личности:
— Вам когда-нибудь говорили, что у вас мужественное
лицо, Влад?
— Нет.
— И что у вас профиль опустившегося викинга?
— Нет.
— Таких мужчин, как вы, нужно клонировать. Это изменит
человечество к лучшему.
Влад упорно молчал, и Инка, потрепав его за безразличную холку
такими же ничего не значащими словами, потеряла к нему всякий интерес.
А потом Ольга поймала этот взгляд.
Взгляд, полный яростной нежности: он затягивал ее в воронку,
и сопротивляться ему было невозможно. Иона, конечно же. Иона. Он все еще
продолжает сражаться за нее. «Неужели ты не видишь, что происходит, Ольга?» —
говорили его умоляющие антрацитовые зрачки. Ей с трудом удалось укрыться от
этого обжигающего взгляда, но только затем, чтобы встретить еще один, полный
раскаяния.
Марк.
Должно быть, ему стыдно за безобразную сцену со Звягинцевым.
А еще больше стыдно за то, что она услышала этот разговор. Ольга опустила
глаза, но внутри у нее все заныло и напряглось: ничего себе треугольник, хуже и
придумать невозможно, сплошная цепь предательств — она предает Марка, Марк
предает ее, а Иона — их обоих.
Общий разговор не клеился, и все вздохнули свободно, когда
добрались до вершины. Здесь Звягинцев провел небольшое совещание.
— Значит, будем действовать таким образом. Дама покажет
нам место, где она спустилась вниз… Вы помните это, место, Ольга?
— Да. — Еще бы ей не помнить!
— Мы спускаемся и осматриваем местность.
— А чего искать-то? — спросил Влад.
— Для начала — лыжи. В этой стороне мало кто шастает, скалы
и все прочее, — Звягинцев проявил неожиданную осведомленность об
особенностях ландшафта, — так что есть шанс их обнаружить.
Лицо Влада исказила такая страшная гримаса, что можно было
подумать: все его святыни растоптаны, все его братья взяты в заложники и
уведены в неизвестном направлении, а дом разграблен и подожжен.
— Я не понял… Вся эта катавасия из-за каких-то гребаных
лыж?
— Дамы, Влад! — поморщился Звягинцев. — Я бы
попросил не выражаться.
— Не буду я в этом участвовать.
И тут произошла совсем уж запредельная вещь: Звягинцев, с
неожиданной для его грузного тела прытью, подскочил к Владу и ухватил его за
подбородок.
— Уважь старика, Влад!
Лицо Влада моментально налилось кровью.
— Пусти, Палыч! — просипел он. — Пусти, мать
твою!
— Я же сказал, не выражаться! — прикрикнул
Звягинцев, но хватку все-таки ослабил.
— Ладно.
Потирая подбородок, Влад отошел на безопасное расстояние и
громко сказал, ни к кому не обращаясь:
— Скотина.
Не удостоив Влада ответом, Звягинцев затрусил к Ольге.
— Вы начали спуск далеко отсюда?
— Возле трех скал.
— Ага, «Северная ротонда», знаю. Ну хорошо. Идемте.
И, не дожидаясь остальных, Звягинцев отправился к месту,
указанному Ольгой.
— Колоритная личность, — громко одобрила Пал
Палыча Инка. — Чуть-чуть поднатаскать — и можно показывать за деньги в
каком-нибудь цирке-шапито. Марк, душка! Не хочешь взять этого милого человека
начальником службы безопасности? Распугает всех промышленных шпионов к чертовой
матери.
— Ты опоздала со своим предложением. Инка. Марк уже
устроил его семейным психиатром По совместительству, — зло сказала Ольга.
— Прекрати! — не выдержал Марк.
Надвинув очки на глаза, он отправился следом за Звягинцевым.
…Через несколько минут все они уже были возле скал.
Еще некоторое время ушло на ожидание Звягинцева: в отличие
от всех остальных, он добирался до места пешком. Иона, остановившийся рядом с
Ольгой, тихо спросил:
