Они выпили, и Ольга слегка поморщилась:
— Какой странный у него привкус.
— Да? — удивился Марк. — А по-моему, самый
обычный…
Ты просто давно не пила шампанского, кара…
— Может быть, — задумчиво сказала Ольга и
отставила бокал. — Расскажи мне о своем брате.
— Он тебя заинтересовал, да?
— Человек с именем Иона не может не интересовать.
— Я так и знал, — Марк нахмурился.
— Это совсем не то, что ты думаешь.
— Вообще-то это имя должно было принадлежать мне. Ты
знаешь, я всегда завидовал ему, я даже как-то раз устроил матери скандал:
почему Ионой назвали этого сопляка, эту головешку, а не меня.
— И что она тебе сказала?
— Ты не поверишь! Если хотите, можете поменяться. Если,
конечно. Иона согласится.
— Он не согласился.
— Он послал меня подальше со всеми моими притязаниями.
Он уже тогда понимал, что это имя действует на девушек как красная тряпка на
быка. Даже если они живут в затрапезной Туркмении.
— Он был недалек от истины.
— Еще бы! С таким именем никому и в голову не придет
клеить шлюх и бегать за дешевыми индийскими презервативами в дежурную аптеку.
Только возвышенные чувства и лепестки роз на подушке в первую брачную ночь.
— Очень романтично.
— Так же романтично, как и не правдоподобно.
— Он бабник? И покупает дешевые индийские презервативы?
— Понятия не имею…
— Но теперь-то ты не жалеешь об этом имени?
— Нисколько. Если бы меня звали Иона, я прожил бы
совсем другую жизнь, стал бы работать спасателем в этом райском медвежьем углу
и никогда не встретил бы тебя…
Часы на руке Марка запищали какой-то давно забытый
колониальный гимн. Оба они — и Марк, и Ольга — вздрогнули.
Ольга перехватила руку Марка и поднесла к глазам светящийся
циферблат.
— Господи, два часа уже прошли!
— Неужели?
— Инка нас по стене размажет, милый. Не нужно давать ей
повод.
— Да черт с ней.
— И все-таки, ты зачем-то поставил часы? — Что-то
не очень приятное, даже постыдное, шевельнулось в ее душе.
«Похоже, это банальная ревность, кара», — сказал бы
Марк.
Но Марк ничего не сказал. Он сел на кровати и рассмеялся.
— Сдаюсь-сдаюсь. Просто не хочу оставлять эту стерву
одну, среди праздных придурков, готовых подснять все, что угодно. Даже лыжные
крепления…
— Ты и этого не исключаешь?
— Конечно. Курорт и война все спишут.
— Ну и что?
— Да ничего… Если бы ее мужем был кто-то другой — мне
было бы совершенно наплевать. Но она жена моего босса.
Я должен позаботиться о его репутации.
— Интересно, каким образом? Будешь следить за ней?
— Следить — нет, но присматривать — да.
Ольга невольно улыбнулась. Ситуация, при которой кто бы то
ни было присматривает за неприлично красивой Инкой, умилила ее. Но Марк!
Похоже, он всегда будет стоять на страже их семейных интересов . Пусть даже
таким экзотическим способом. Удивительная средневековая непрошибаемость, к тому
же еще с налетом мусульманского кодекса чести. И как только все это уживается в
одном из просвещенных руководителей нефтяного концерна?..
— Кстати, по поводу присматривать… Сейчас проверим
донесения с фронтов. — Он открыл «ноутбук», чтобы проверить электронную
почту.
«Ноутбук» — это была первая вещь, которую он вытащил из
чемодана, когда они принялись разбирать вещи. Марк не расставался со своим
компьютером, иногда Ольга даже шутила по этому поводу:
— Если ты и дальше будешь проводить за ним столько
времени, то придется усыновить эту Ссртову машинку и прописать ее в квартире.
— Ты не понимаешь, кара. Это моя работа, мои глаза и
уши…
Вот и сейчас он связался с ближайшим провайдером, работавшим
через спутник, — его координаты были уточнены еще в Москве, и сразу же
установил электронную почту.
— Ну, как? — спросила Ольга.
— Как у Ремарка. Без перемен, — Марк нахмурился.
— Ты ждешь какого-то сообщения?
— В общем, да. Это касается проработки сделок с… Ладно,
не буду загружать тебя своими проблемами.
— Марк! Ты же обещал мне, что мы едем отдыхать. Никакой
работы…
— Я и не работаю… Но, как один из руководителей фирмы,
должен всегда держать руку на пульсе. От этого зависит наше с тобой
благосостояние, кара. Ты же не хочешь, чтобы мы пошли по миру и наши будущие
дети учились в муниципальной школе?
— Господи, но я же училась в муниципальной школе… И
ничего, выросла хорошим человеком. Ты как думаешь?
— Думаю, что ты умница.
* * *
…Спасатели занимали маленький дом на самой окраине «Розы
ветров».
Кроме Ионы, их было еще четверо: томный красавец-черкес
Ахмет, Юрик Серянов, Вася Сикачинский и Влад.
Идейным спасателем был только Влад, он с ума сходил по жертвам
лавин, на его счету — в особо урожайные годы — числилось до десятка спасенных.
Редких погибших — всех этих доморощенных альпинистов и слаломистов-недотеп,
упакованных в «Fischer», — Влад не считал. И к тому же ненавидел их лютой
ненавистью: все они были бельмом на глазу, не дождались помощи и позволили себе
наглость подохнуть в самый неподходящий момент. И тем не менее именно их он
искал с особым рвением. Конечно, горы, как и море, не всегда отдавали свою
добычу, и тогда Влад просто сатанел. Он и представить себе не мог, что кто-то
может переиграть его. Будучи в хорошем настроении, Влад откликался на
громоздкую кличку Помощь Идет, которая была придумана Васей Сикачинским,
адептом Джека Лондона и детских «Морских рассказов» Бориса Житкова.
Сам Вася и примкнувший к нему Юрик Серянов зализывали в
горах раны, нанесенные неразделенной любовью. Возлюбленная Васи покинула его в
городе-герое Киеве. Точно так же поступила и пассия Юрика, и ныне проживающая в
райцентре Бутурлиновка Воронежской области. Несчастная любовь в свое время
толкнула Васю и Юрика на самоубийство: Юрик вешался, а Вася пытался вскрыть
себе вены. После неудачных попыток свести счеты с жизнью Юрик и Вася уехали в
горы, справедливо полагая, что лучший способ спастись самим — это спасать
других.
В «Розе ветров» они и встретились. Более общительный Вася по
совместительству подвизался на должности инструктора, а мрачный нелюдимый Юрик
пристроился к снежной пушке и ратраку <Ратрак — машина для утрамбовывания
снега.>. Кроме того, Юрик отвечал за собак-спасателей: два сенбернара, один
зенненхунд и дворняга Джек, славившийся поразительным нюхом.
