— Вы у меня спрашиваете?
— Ну… Вы же хорошо знали.., покойного.
— Послушайте, Пал Палыч, вы кто по званию?
Далось им это звание! Совсем недавно его спрашивала об этом
Запесоцкая, а теперь еще и этот котяра…
— Я в отставке, — традиционно уклонился от ответа
Звягинцев.
— Понятно. — На лице Марка возникло выражение
снисходительной жалости. — Вы всю жизнь провели в этой дыре?
Пардон, на этом замечательном курорте?
— Зачем же! — Звягинцев даже оскорбился. —
Здесь я два года, с тех пор как ушел… В отставку…
— А сами откуда?
— Из Питера.
— Хороший город. У нас там дочерняя компания… Но дело
не в этом. Если жили в мегаполисе — должны иметь представление о том, что такое
нефтяной бизнес.
— А что такое нефтяной бизнес?
— Постоянный передел собственности и сфер влияния,
постоянные заказные убийства. Я понятно выражаюсь?
— Чего уж тут не понять…
— Любой предприниматель, занимающийся нефтью, —
это потенциальный смертник. И у каждого, связанного с этим бизнесом, стоит в
прихожей могильная плита.
— У вас тоже?
— Пал Палыч! Это же образно говоря. — Марк даже
покраснел от неловкости за простака Звягинцева.
— Понятно. Метафора. — Звягинцев решил сгладить
впечатление.
— Гипербола. В смысле — преувеличение. Но суть тем не
менее остается. Конечно, у Шмаринова были враги. У нас были враги. И очень
серьезные…
— И вы отправились на российский курорт, даже не
прихватив телохранителей? Не слишком ли легкомысленно с вашей стороны?
— Я же сказал — «были». Были враги. Сейчас поле битвы
относительно спокойно. Крупный тендер, за который можно было бы получить не
только приличные деньги, но и пулю в голову, мы не получили. И потом гораздо
проще убрать конкурента в Москве, чем тащиться за ним на курорт, причем не в
самую подходящую погоду…
Марк рассуждал довольно здраво, Звягинцев даже невольно
залюбовался им: ничего не скажешь, настоящий аналитик, в его отделении
Красинский наверняка сделал бы карьеру, и его бы забрали — сначала в городское
управление, а потом и в областное. И, глядишь, годам к сорока он дослужился бы
до полковника.
Только одно смущало Звягинцева: первый, чисто эмоциональный
шок, вызванный известием о смерти тестя, прошел, и теперь Марк был спокоен.
Абсолютно спокоен. Как будто бы речь шла не об убийстве близкого родственника,
а о смерти от чумки престарелой соседской болонки. Хотя кто знает, какими были
отношения тестя и зятя. Может быть, они терпеть друг друга не могли и плевали
друг другу в коньяк «Наполеон», стоило только кому-нибудь отвернуться.
— Наверное, вы правы, Марк. Но ведь я и не утверждаю,
что это заказное убийство. Это вообще не похоже на заказное убийство. Я говорил
уже — много беспорядочно нанесенных ножевых ранений. Насколько я знаю, нож не
самое распространенное оружие среди киллеров.
— Вы правы.
— Да. Очень странное убийство. Во всяком случае на
первый взгляд.
— А летчик? — неожиданно спросил Марк. — Вы
говорили с летчиком, который доставил его сюда?
— Нет. Пока нет. А при чем здесь летчик?
— Видите ли… Для того чтобы в буран добраться до «Розы
ветров», Игорю… Игорю Анатольевичу пришлось выложить немалые деньги наличными.
— Немалые?
— Хорошо. Он заплатил пять тысяч долларов. Пять тысяч
долларов за один рейс. Вы представляете себе эту сумму?
— Смутно, — честно признался Звягинцев.
— Может быть, такие деньги вскружили голову этому
летчику? Может быть, он подумал, что человек, который может так легко
расстаться с пятью кусками «зеленых», везет с собой гораздо большую сумму?
— Увы, — развел руками Звягинцев.
— Что — «увы»?
— Я осмотрел вещи покойного. Собственно, вещей немного,
небольшая дорожная сумка.
— И что?
— Все деньги на месте. Тысяча восемьсот пятьдесят пять
долларов, некоторая сумма в рублях и кредитные карточки.
Ничего не тронуто. На ограбление это похоже мало.
— Да. Согласен с вами.
Некоторое время они молчали, а потом Звягинцев полез в
карман и извлек оттуда бумажный пакет с ножом.
— Хочу кое-что вам показать, Марк. Освободите,
пожалуйста, стол.
Не говоря ни слова, Марк отодвинул «ноутбук» и с
любопытством уставился на Звягинцева.
— Ну, что там у вас?
Звягинцев (опять при помощи своего платка) вытащил из пакета
нож и аккуратно положил его на матовую поверхность стола. Наконец-то на лице
Марка произошли тектонические подвижки: брови сошлись на переносице, уголки губ
опустились, а на скулы взошел легкий румянец. Он не отрываясь смотрел на сцену
охоты на животное, всю измазанную человеческой кровью.
Несколько минут они молчали. Затем Марк обернулся к
Звягинцеву и спросил, дернув кадыком:
— Его убили этим ножом?
— Да. Вам он знаком?
— Ну конечно. Эта вещь принадлежит Игорю… Принадлежала.
Да. Это его нож, спутать невозможно. Очень редкая работа.
— Откуда он у него?
— Ну… Несколько лет назад они с женой ездили в Кению.
Да, ровно два года назад, в начале марта. Игорь привез этот
нож оттуда.
— Скажите, Марк, — Звягинцев снова почувствовал
творческий зуд в паху, — он всегда брал этот нож с собой?
— Не знаю. Думаю, что нет. Я видел этот нож у него
дома, у Игоря целая коллекция охотничьих ножей. Но этот — самый любимый.
Кажется, он даже имеет имя.
— Имя? — удивился Звягинцев.
— Погодите, дайте вспомнить… Ну да! Нгаи.
— Это еще что за аббревиатура?
— Игорь рассказывал нам: Нгаи — племенной бог войны у
кенийских масаев, божество неба. Игорь так и назвал его:
Нгаи — у Нгаи просят удачи в военном походе.
— Значит, удачи?
Марк посмотрел на окровавленный нож и жалко улыбнулся: какая
уж тут удача!
— Кенийские масаи, понятно. — Звягинцев
моментально вспомнил, что говорил ему о ноже Влад. Кто бы мог подумать, что
угрюмый спасатель окажется таким полиглотом! — Шмаринов во время этого
своего кенийского вояжа случайно не был в Кисуму?
— Да. Именно этот город он упоминал, — впервые с
момента начала разговора в голосе Марка прозвучало почтение. — Кажется,
там он и купил нож. А вы откуда знаете?
— Ну, мы тоже не лыком шиты. — «И лыко оказалось в
строку», — добавил про себя Звягинцев. Он даже вспотел от удовольствия:
знай наших, парнишка! Эх, Влад, дай бог тебе здоровья, даже вездесущий Васька
помог бы меньше…
