— Нет, — после паузы ответил Марк. — Это была
моя инициатива.
— Почему вы решили позвонить?
— Почему-почему… Во-первых, ваш доктор, у которого даже
не оказалось инструментов, чтобы продиагностировать травмы… Я просил его. Если
он сам не в состоянии этого сделать, есть же другие возможности. У вас же
существуют вертолетные сообщения для экстренной помощи. А этот, с позволения
сказать, эскулап сказал, что эти сообщения закрыты в связи со штормовым
предупреждением При полной неясности с состоянием здоровья Инессы . Игорь
никогда…
Игорь Анатольевич никогда не простил бы нам такого
небрежного отношения к его жене. Ведь мы же самые близкие родственники…
— А он и не простил, — прошептала Ольга.
— Что вы сказали? — переспросил Звягинцев.
— Ничего, — вступился Марк за жену, — ничего
она не сказала.
— Значит, вы заранее знали, что при таком раскладе, при
той информации, которую он получит о здоровье жены, Шмаринов обязательно
прилетит.
— Знал, — подумав, сказал Марк. — Ни для кого
не секрет, как Игорь относился к своей жене…
— А Инесса могла об этом знать?
— Инка! — не выдержал Марк. — Да она играла
на нем, как на скрипочке в стиле пиццикато!
— В каком? — удивился Звягинцев.
— Неважно, в каком. Факт тот, что играла. Если бы с ней
что-нибудь случилось… Я не мог поступить иначе, поймите меня правильно.
— И Инесса Шмаринова знала, что вы не могли поступить
иначе.
— Да, — твердо сказал Марк.
— Значит, он прилетает в «Розу ветров», и вы его встречаете.
— Да.
— Дальше.
— Ведем в номер, где лежит его дражайшая половина. Он
сообщает нам, что завтра намерен улететь вместе с женой. На том же вертолете,
на котором прилетел.
— А вы?
— Мы тоже собирались лететь вместе с ними. Вы сами
знаете, по каким обстоятельствам.
— Да, — Звягинцев не удержался и бросил взгляд на
Ольгу. Она втянула голову в плечи и опустила глаза.
— Что было дальше?
— Пришел ваш Айболит. Что-то вколол пострадавшей, потом
они вышли переговорить в коридор — Вы не присутствовали при этом разговоре?
— Нет.
— А потом?
— Потом мы вернулись в номер. Ольге хотелось поговорить
с отцом, но вы сами понимаете… Он был так взволнован, так потрясен происшедшим.
Ему хотелось остаться наедине с женой.
— И вы ушли?
— Да.
— Сразу?
— Мы уже собирались уходить, но Игорь догнал нас в
коридоре, предложил выпить — немного. Мы выпили коньяк и ушли уже окончательно.
— Вы отправились домой?
— Вы же знаете, Пал Палыч! Мы пошли в бар. Собственно,
Инка… Инесса должна была принять снотворное, которое собирался принести ваш
доктор. И мы уговорились с Игорем, что он выскочит в бар. Там мы его и ждали.
— Просто ждали?
— Ну, мы не были уверены в том, что Игорь придет.
Сидели, пили коньяк, разговаривали…
— И никаких эксцессов?
Марк вспыхнул:
— Я надеюсь, то, о чем мы говорили сегодня утром, не
будет отображено в протоколе.
— Не будет, если это не касается третьего лица.
— Третьего лица?
— Убитого Игоря Анатольевича Шмаринова.
Ольга тихо всхлипнула, прижала руки к груди и начала
раскачиваться.
— Я прошу вас… — Марк с ненавистью посмотрел на
Звягинцева.
Звягинцев кивнул Радику: принеси воды, не видишь — женщине
плохо… Радик оказался несколько сообразительнее, чем его вечный спутник Коля, и
через минуту Ольга уже пила воду мелкими беспомощными глотками. Вода
проливалась на свитер, и Звягинцеву больше всего хотелось подойти к женщине и
погладить ее по голове.
— Вы в состоянии слушать, Ольга Игоревна?
— Да…
— Тогда продолжим. Вы все-таки дождались своего тестя.
— Я же говорил вам… Никто не ждал его специально. Мы
надеялись, что он придет.
— И он пришел.
— Да.
— Что было дальше?
— Ну, я не помню. Мы сидели, разговаривали…
— И больше ничего?
— Что вы хотите от меня услышать?
«То, что произошло на самом деле. То, что видели все.
Нелепая ссора между твоей женой и ее отцом. Ссора, закончившаяся пощечиной.
Давай, Марк, говори правду, ты же знаешь, что отпираться бессмысленно. Ты же
умный человек!»
Марк молчал. И тогда Звягинцев решил взять инициативу в свои
руки.
— Вы меня слушаете, Ольга?
— Да…
— Очевидцы утверждают, что между вами и вашим отцом
произошел неприятный инцидент.
— Ольга! — Марк крепче сжал руку жены. — Ты
можешь не отвечать на его вопросы. Это не официальный допрос, у него даже
полномочий нет!
Это был удар ниже пояса. У Звягинцева действительно не было
полномочий. Никаких корок, кроме просроченного удостоверения, которое ему в
обход правил оставили в память о Питере по специальному распоряжению начальника
отделения. У него, правда, были сомнительные корочки сотрудника службы
безопасности «Розы ветров», но никакого значения в большом мире закона и
преступлений эти корочки не имели.
— Нет, почему же, — сказала Ольга прерывающимся
голосом, — почему же… Я скажу. Я отвечу на ваш вопрос. Мы действительно
поссорились с отцом. Он обвинил нас в том несчастье, которое произошло с Инкой.
Он сказал… Сказал, что мы должны были быть рядом, что мы просто бросили ее.
— А вы…
— Я вспылила. Я сказала, что мы вовсе не обязаны
следить… Что он… — Она сглотнула слюну и с трудом произнесла:
— Что он смешон. Что-то вроде этого… Что человек в
возрасте не должен так вести себя, что нужно хоть немного думать о чувстве
собственного достоинства.
— И, должно быть, добавили что-то крепкое в адрес его
жены?
— Да. — Она подняла глаза на Звягинцева. —
Да.
— И тогда он ударил вас.
— Да.
— Что же было дальше?
— Прекратите это немедленно! — снова вмешался
Марк. — Это бесчеловечно.
Она легко коснулась его руки: успокойся, милый.
— Ничего. Ничего не было. Я ушла домой.
— Вы ушли домой?
— Убежала.
— В котором часу это было?
