Сразу после этого мы ушли на рекламную паузу. Эльвира ретировалась со сцены, а иллюзионист объяснил мне:
– В шоу все построено на фокусах, мне ли не знать. Но одно дело, когда надувают по-доброму и красиво, как студент Альберт. И другое дело, когда дурят беззастенчиво и нагло, что постоянно делает Эльвира.
– Пусть она ошиблась, пусть ваша тетка жива, но как она узнала мой вопрос? – горячилась я, сама незаметно перешедшая из стана скептиков в лагерь верящих. – И как она узнала вопрос уважаемого депутата? И ваш собственный! Она что, умеет читать мысли?
Черносвитов усмехнулся:
– Если Эльвира что и умеет читать, так именно чужие записки. Вы, Катюша, разве не обратили внимания на то, что когда мы положили записки в шкатулку и ее взял помощник, Эльвира тотчас начала завывать и отвлекать всеобщее внимание трюками со своим чудным котом, и освещение в студии тотчас стало иным, призрачным? Это было нужно для того, чтобы мы не заметили – Эльвира сожгла в треножнике совсем другие записки, а вовсе не те, которые написали мы. Сами посудите – зачем строчить записки, если Эльвира действительно может передать мысленно наши вопросы в мир теней? Записки нужны только для того, чтобы сама Эльвира узнала о том, что же мы хотим выведать у любимых покойников. Она сожгла фальшивые, заранее заготовленные записки, находившиеся в потайном отделении шкатулки, а настоящие ее помощники тем временем прочитали и сообщили их содержание Эльвире – вы разве не заметили у нее крошечный наушник? И скажите на милость – если Эльвира может получить с того света любую информацию, отчего она спросила, как звали вашу бабушку?
– Но ведь она действительно общалась с моей бабушкой! – попыталась оказать я сопротивление. Иллюзионист отмахнулся:
– Она так же общалась с вашей покойной бабушкой, как и с моей якобы умершей теткой. Эльвира не дает конкретных ответов, потому что просто не знает их, отделываясь общими фразами, приправленными мистическим бредом.
Скептицизм разом вернулся ко мне. Ну надо же, не «Война магов», а «Шоу наперсточников»! Иллюзионист прав – дешевые трюки всегда намного эффектнее. И я решила, что посоветую телезрителям выгнать из программы обманщицу Эльвиру. А ведь до сих пор она считалась фаворитом и наверняка была уверена, что заграбастает чек на пятьсот тысяч!
Рекламная пауза закончилась, вертлявый ведущий с языком, как помело, начал сыпать сомнительными шутками. Тут на сцену вновь выплыла Эльвира – тетеньке, по образованию являвшейся зубным техником, явно хотелось восстановить подмоченную репутацию. Она заявила, что в самом деле общалась с покойной родственницей иллюзиониста, просто тот не знает, что у его отца имелась еще одна сестра. Иллюзионист открыл рот, желая ответить, но ведущий ловко представил третьего кандидата.
– Эльвира не сдается, врет по-черному, но, что самое удивительное, такому больше всего верят, – вполголоса констатировал фокусник с сожалением.
Третьим в программе шел некий доктор философских наук – дяденька лет шестидесяти с седой бородой до пупа, делавшей его похожим на ректора Хогвартса, и с не менее длинной седой косицей. Он специализировался, как утверждал, на чтении мыслей. Философ вызвал на сцену меня и велел подумать о том, чего я боюсь в жизни более всего. Боюсь я, надо сказать, многого – и крыс, и крокодилов, и свою бывшую свекровь, мамочку моего экс-супруга. Или, к примеру, того, что больше не найду работу и так и останусь для всей страны жертвой Софьи Безенчук. Целлюлита и рака молочной железы я тоже боюсь.
Но доктор наук со смешной фамилией Пузяк велел мне сконцентрироваться на самом ужасном происшествии в своей жизни, на самом кошмарном и темном страхе. А таковым у меня было только одно – нет, не перепалка с Софьей, а история с лифтом! Моя покойная бабушка, та самая, что незадолго до кончины запрятала свои золотые украшения в неизвестном месте, обитала в городе Глазове, и наше семейство регулярно посещало ее. Жила бабушка раньше в какой-то хибаре-бараке, а потом ей как ветерану войны выделили квартиру в новом высотном доме. Там все и случилось: я – в ту пору мне было одиннадцать лет – вошла в кабину лифта, нажала кнопку восьмого этажа, где находилась бабушкина квартира, и лифт двинулся вверх, издавая какой-то подозрительный скрежет. Почти достигнув нужного этажа, кабина вдруг замерла, в ней погас свет, и мне сделалось очень и очень страшно. А после этого лифт стремительно полетел вниз!
Слава богу, что сработало устройство блокировки, иначе бы от меня не осталось и мокрого места, если бы лифт грохнулся на дно шахты. Как потом выяснилось, имелся дефект подъемника, который едва не стоил мне жизни.
Причем я провела в кабине еще около часа, пока меня вызволяли общими усилиями из темноты. Ничего страшнее я еще не переживала! После той истории я не пользуюсь лифтами, и даже до своей нынешней квартиры, расположенной на тридцать шестом этаже, добираюсь пешком по лестнице.
О причине своей фобии я не распространяюсь, о ней даже мой бывший не знал. Конечно, он был в курсе, что лифтом я принципиально не пользуюсь, но и ему, как всем прочим любопытным, я объясняла свое решение тем, что слежу за фигурой, а так как у меня нет времени на посещение фитнес-студии, компенсирую это ежедневными пробежками по лестнице. В моей версии никто не усомнился, а несколько подруг даже последовали моему примеру и полностью отказались от пользования лифтом.
И вот я вспомнила тот ужасный момент более чем двадцатилетней давности – кабина со страшным скрипом несется вниз, я, сжавшись в комок, сижу в углу, уверенная, что сейчас умру...
– Лифт... Вы ужасно боитесь лифта... Боитесь того, что оборвется трос, и вы полетите вниз! – провозгласил доктор наук, державший меня за запястье.
Я, чувствуя, что вот-вот грохнусь в обморок, подтвердила его правоту. Потом на ватных ногах отправилась обратно к своему креслу.
Предположим, дяденька, узнав заранее, кто будет сидеть в жюри, собрал информацию про «экспертов». Иллюзиониста Черносвитова он трогать не стал, тот сам даст фору любому экстрасенсу, депутат Митрохин ничего не боится, разве что лечь спать без пятого, плотного ужина. Осталась только я – жертва Софии Безенчук. Пузяк навел справки и разузнал, что я не пользуюсь лифтом. Так как он все же не дурак, то сделал правильный вывод – подобное поведение объясняется не заботой о фигуре и здоровье, а пережитой трагедией. А какая может быть трагедия с лифтом? Только кабина, несущаяся вниз!
Однако надо быть чертовски хорошим психологом, дабы разнюхать такое. Ведь моя неприязнь в отношении подъемников могла объясняться, скажем, тем, что меня ограбили или, чего доброго, изнасиловали в лифте. Но доктор наук Пузяк сделал единственно верный вывод. За что честь ему и хвала. Такому только в ФСБ работать и шпионов на чистую воду выводить!
Но этот трюк был, так сказать, закуской. Обладатель бороды и косицы, раскочегарившись и чувствуя, что может обойти свою главную конкурентку Эльвиру и не только добраться до финала, но и стать победителем, пригласил нас, трех экспертов, на сцену.
Там уже находился огромный ледовый куб, в середине которого виднелась металлическая труба. В ней якобы и находился заранее предсказанный бородачом результат – возможности подменить его, как проделала Эльвира с записками, попросту не было!
