Хитрая птица опять путает Ваське все карты.
Вместо того, чтобы достать пачку целиком (как это сделал бы
любой нормальный человек), Ямакаси запускает руку в рюкзак и вынимает всего
одну сигарету – в прошлый раз он вытащил ее из жилетки. На манипуляции ушло не
больше пяти секунд, каким образом его руке удалось так быстро сориентироваться
в пространстве – загадка.
От сигареты снова тянет смородиновым листом.
– Странный запах. Необычный, – говорит Васька.
– Табак и табак, – Ямакаси вовсе не расположен к
разговору о вкусовых качествах сигареты, он методично поглощает тушенку,
невзирая на сомнительного вида волокна, торчащие из нее, и совсем уж
неаппетитный слой жира.
– Мне нравится, – Васька полна решимости добить
тему с сигаретой до конца. – Никогда таких не курила.
– И слава богу.
– Кстати, как они называются?
– Понятия не имею. Какой-то тип забыл их на столике в
кафе, а я вот… прихватил. Не пропадать же добру, верно?
Ваське остается только глупо покивать головой в знак
согласия.
Что еще было в рюкзаке? Нож, плеер, книга, буклет,
колокольчик, медальон на медной цепочке, записная книжка, карманный календарик
– ни об одной из этих вещей нельзя заговорить без подозрений со стороны
Ямакаси:
меньше всего Васька хочет предстать перед ним банальной
соской-недоумком, роющейся в чужих вещах.
Шайзе, шайзе, шайзе!
Сосредоточившись на мыслях о чертовом содержимом чертова
рюкзака, она совсем забыла о киношке на экране телевизора. А киношка между тем
катится своим чередом и скоро перейдет в эндшпиль с последующим сбрасыванием
масок и разоблачением внешне добропорядочных господ. За благообразной и местами
романтической личиной скрывается звериный оскал? – кому, как не Ваське,
столько лет прожившей под одной крышей с пауком, знать об этом.
ТВ-3, Дискавери, Animal Planet, Евроспорт – пусть уж лучше
по экрану бегают зверюшки и женские сборные по хоккею на траве.
– Ты напрасно переключила, – говорит
Ямакаси. – Кино было хорошим.
– Я и не знала, что ты его смотришь.
– Смотрел когда-то. Это Шаброль. Не последний, между
прочим, режиссер.
– А я думала, что для тебя существуют только
порномультфильмы, – Васькино самолюбие уязвлено.
– Так и есть, но как раз этот фильм мне понравился. Ты
не будешь против, если я его досмотрю?
Васька послушно пролистывает каналы, возвращаясь к
исходному, – черт знает что! Она и оглянуться не успела, как птица Кетцаль
села ей на голову. Мало того что она протаранила Ваську своим изразцовым
пенисом, прокатила на гипсовой лошади, походя выведала подробности ее жизни и
сожрала запасы гвардейской тушенки, – теперь она еще и разложилась на
Васькиной кровати, сыто отрыгнула и к тому же претендует на роль королевы
пульта!..
Вернее, короля.
– Я тебя напрягаю? – вежливо интересуется птица
Кетцаль, пялясь в телевизор.
– Да нет.
– Я могу уйти.
– Ты меня не напрягаешь. Оставайся.
Тон получился просительным, и это не нравится Ваське. Совсем
не нравится, уж не влюбилась ли она?
Определенно, нет.
Ямакаси щелкает на красную кнопку пульта, как только на
экране появляется заставка какой-то информационной программы: это означает, что
Шаброль, не последний, между прочим, режиссер, кончился. И телевизор больше не
представляет для Ямакаси никакого интереса, теперь можно похлопать ладонью по
простыне, предлагая Ваське разделить постель с восхитительным парнем, умеющим
летать над крышами.
– Иди-ка сюда, кьярида миа!..
До сих пор Васька сидела в кресле метрах в трех от кровати и
слушала плеер, стараясь не обращать внимание на новоиспеченного киномана. Тем
более что в ее плеере (в отличие от плеера Ямакаси) имеются не только наушники,
но и радио.
Она уже давно не включала радио, в нем нет ничего
познавательного. А бессмысленный треп и дебильные шутки диджеев, мнящих себя
пупами земли, раздражают. Есть и еще одна причина, по которой Васька обходит
радиостанции десятой дорогой: они множат список недоступных ей профессий.
Ямакаси – тот точно пришелся бы ко двору любой из FM-помоек. Татуированный
экзот, к тому же азиат, к тому же экстремал, к тому же обладатель в меру
ленивого и в меру изящного тела, к тому же… к тому же… к тому же ему пойдет
бандана и джинсы со спущенной мотней. RnBфорэва? – пошливы в жопу, друзья мои!
Вряд ли чудесная птица напялит на себя джинсы со спущенной
мотней.
Она уже здесь, эта птица, сидит перед Васькой, сложив ноги
по-турецки и смотрит на нее снизу вверх.
– Что ты слушаешь?
– Группу «Корни», – Васька криво улыбается,
слушать группу «Корни» – западло, как сказал бы ее бывший любовник фристайлер
Ильич. Муйня Муйнёвна, как сказал бы ее бывший любовник кайтингист Кузя. Чем
слушать «Корни», лучше северным олешкам муди чесать, как сказал бы ее бывший
любовник альпинист Вован. Лицо же Ямакаси непроницаемо: как он относится к
группе «Корни» – неясно.
– Хорошая музыка?
– Джаз. Они играют джаз.
– Тоже неплохо.
Васька не может понять, шутит ли Ямакаси или говорит
серьезно, нет ни одного человека в этой стране, кто не знал бы о существовании
кретинического бой-бэнда «Корни», хуже только кретинический герл-бэнд «Фабрика»
и испанское трио «Лас Кетчуп».
Васька слушает совсем не «Корни» – аудиокнигу.
«Колыбель для кошки» Воннегута.
Идею с аудиокнигами подсказал ей Чук, а первый диск принес
Гек, они единственные в курсе редкой психологической особенности Васьки, свою
дислексию она старается не афишировать. Аудиокниги вызывают у нее смешанное
чувство удовольствия и ярости: удовольствие всегда сопутствует процессу
прослушивания, ярость возникает потом. Сложись все по-другому – сколько книг
она могла бы прочесть? Тысячу, десять тысяч, миллион, как блаженная дурочка
Мика? Не факт, что она прочла бы и одну – но сама возможность… Сама возможность
сделать это в любой момент – вот чего не хватает Ваське. Отсутствие возможности
– вот что вызывает ее ярость. Васька хорошо помнит: у них была роскошная
библиотека, сплошь академические издания, память о деде. Она первая подняла
руку на библиотеку – в приступе детского негодования, от неспособности
совладать с собственными комплексами. Она первая отправила в камин два самых
роскошных, с золотым обрезом, фолианта. И долго смотрела, как они горят. Знаешь,
что ты уничтожила? – сказала тогда Мика, самоотверженно вытащив из открытого
огня обугленные останки. – «Римские деяния» и первое русское издание Торкватто
Тассо.
По лицу Мики было видно, что она сейчас ударит Ваську, да
так, что голова Васькина не удержится на тонкой шее, слетит и закатится в
камин. В золу, бывшую когда-то Торкватто Тассо.
