– Делароз! – выдохнула Наташа, и Сашá кивнула:
– Верно! А ее второе имя – Жанна. София Жанна Делароз! Вот она, наша таинственная швейцарская туристка!
Наташа подбежала к тетушке и прижала ее к себе.
– Ты нашла Жанну! Господи, как же я тебе благодарна, тетушка! Показания женщины помогут доказать, что моя мама невиновна!
– Не забывай, дорогая племянница, в таком случае ей самой придется предстать перед судом по обвинению в убийстве или, по крайней мере, в пособничестве, незаконном распространении наркотиков и обмане правосудия. Далеко не каждый пойдет на такое добровольно, – возразила Сашá.
Наташа на секунду задумалась, затем упрямо тряхнула головой:
– Она непременно все расскажет! Я... я сделаю так, что она во всем признается!
– Узнаю истинную фон Веллерсхоф, – заметила с удовлетворением Сашá.
– А где сейчас София Вазьен? – спросила Наташа, чувствуя одновременно и всепоглощающую радость, и гнев. – Только не говори мне, тетушка, что она уже умерла. Нет, мы не можем потерять единственного свидетеля!
– Вот этого я не знаю, – развела руками Сашá. – Но в холдинге София Вазьен уже не работает. Ей сейчас должно быть около семидесяти пяти. Мне удалось узнать ее адрес и телефон – вроде бы она проживает в Цюрихе. Во всяком случае, проживала там до последнего времени, раз ее координаты попали в Интернет.
– Женщина, которая помогла Корнелии засадить мою маму в тюрьму, наш единственный шанс. Представляешь, что будет, если мы отыщем ее и заставим дать признательные показания? – выпалила Наташа.
– Тогда Корнелии придется очень плохо, – ответила жестко Сашá. – И это будет только началом нашего возмездия. Итак, у нас имеется адрес в Цюрихе...
– И мы должны как можно быстрее найти Софи Вазьен, – завершила ее мысль Наташа.
* * *
Мишель открыла сейф и в пятый или даже в шестой раз за последние два часа взглянула на тускло поблескивающие драгоценности. Все они принадлежат отныне одному человеку – ей! Как и вилла, на которой она находится. Карл-Отто умер! Но ее план потерпел крах. По крайней мере, на данном этапе.
Она всегда знала, что главное в жизни – найти богатого и, желательно, старого мужа. Мишель была весьма самокритична, понимая, что у нее нет особого певческого таланта и карьера суперзвезды ей, увы, не грозит. Решив довольствоваться ролью любовницы, певичка за шесть лет прошла через кровати многих известных исполнителей и продюсеров. Все они были в восторге от Мишель как от любовницы, но никто не хотел оказывать ей помощи для завоевания музыкального Олимпа.
Время шло, и Мишель понимала: еще пара лет, ей исполнится тридцать, тогда окончательно уплывет последний шанс стать звездой. Но, помимо самокритичности, Мишель обладала и иным неоспоримым талантом – она умела очаровывать мужчин. И это умение ей пригодилось, когда она увидела на одном из приемов в Мюнхене высокого статного старика.
Мишель мгновенно узнала его – граф Карл-Отто фон Веллерсхоф, один из самых богатых людей Европы. И холостяк! Был трижды женат и три раза разводился. Своих экс-жен обеспечивал более чем щедро. Мишель было наплевать на то, что Карлу-Отто было за восемьдесят. В таком возрасте некоторые из мужчин хотят вернуть безвозвратно ушедшую молодость, и граф фон Веллерсхоф, без сомнения, относился к подобному типу.
Завладеть вниманием Карла-Отто, престарелого плейбоя, ей не составляло труда. И когда два месяца спустя он сделал ей предложение, Мишель тотчас дала согласие. Она была вынуждена согласиться на подписание брачного контракта, в котором оговаривались отступные в случае развода. Мерзавка Корнелия, дочка графа, которую Мишель возненавидела с первой минуты знакомства, настояла на том, чтобы доля мачехи была мизерна. Подумать только, всего пять миллионов, при том, что Карл-Отто – миллиардер!
Три пасынка новоявленной графини – Карл, Отто и Мориц – были не лучше падчерицы. Больше всего они боялись, что молодая жена подарит их отцу ребенка (а не дай бог, и не одного), тогда старик, потеряв голову, завещает именно своим отпрыскам от Мишель значительную часть состояния или даже все свои деньги.
Мишель знала, что ребенок окончательно привяжет к ней Карла-Отто, однако годы давали о себе знать – у нее никак не получалось забеременеть. Когда Мишель узнала о том, что муж болен, причем смертельно, ее фантазия лихорадочно заработала. Она даже иногда подумывала о том, чтобы избавиться от Карла-Отто, организовав несчастный случай (или можно не вызвать врача во время очередного сердечного приступа). Тогда бы она из молодой супруги миллиардера превратилась в молодую вдову миллиардера. Но вопиющая несправедливость заключалась, по мнению Мишель, в том, что, став вдовой миллардера, она сама автоматически не стала бы миллиардершей. Ей достанутся жалкие крохи!
А вот ребенок бы все изменил – во-первых, она бы сумела добиться от Карла-Отто, чтобы он оставил своему отпрыску хотя бы один (а лучше не один!) миллиардик. Тогда до совершеннолетия сына или дочки Мишель в течение восемнадцати долгих лет могла бы распоряжаться деньгами по своему усмотрению. А во-вторых, если бы муж даже и не изменил завещания, она бы затеяла громкий судебный процесс с официальными наследниками, Корнелией и ее тремя братцами, и они наверняка в итоге пришли бы к соглашению. На миллиардик в таком случае рассчитывать бы не пришлось, но и пара сотен миллионов – тоже неплохо.
Имелся и третий, наиболее смелый план, от которого у Мишель даже чуть-чуть кружилась голова. Кто сказал, что она, выросшая в бедной семье, младшая из шести детей, не может получить все? Да, да, бывшая певичка мечтала получить именно все! Карл-Отто может оставить все свои финансовые активы, недвижимость и холдинг младшему отпрыску, ведь известно, что младшенького родители любят больше всего. Причем, так и быть, Мишель не имела ничего против того, чтобы взрослые его дети получили бы немного – скажем, по пять миллионов. Но для осуществления дерзкого плана требовалось: а) забеременеть; б) настроить старика против его старших детей; в) добиться изменения завещания.
С пунктом «б» Мишель справилась быстро и стравила мужа с Карлом, хроническим неудачником, предпочитавшим топить горе в алкоголе. Затем она удачно спровоцировала разлад родителя с Отто – бесталанным фанфароном, выставляющим напоказ свою фамилию, и наконец, с Морицем – глупым бездельником, к тому же с противоестественными наклонностями, которые были для мужа бельмом на глазу.
Труднее оказалось с Корнелией, ибо Карл-Отто ее ценил. Но не любил. Старик все ждал, что она подарит ему внука, но этого все не случалось. Более того, Корнелия как-то во всеуслышание заявила, что ненавидит детей, а Мишель тотчас передала ее слова. Постепенно, неделя за неделей, месяц за месяцем, она вгоняла клин между отцом и дочерью и в итоге одержала полную победу. Надо сказать, что чем быстрее прогрессировала болезнь, тем больше становилось ее влияние на супруга.
Не пришлось ломать голову и над пунктом «а». Старик давно был, так сказать, не в кондиции, однако она убедила его, что по-прежнему сходит с ума от его ласк. В действительности же Мишель находила утешение в объятиях молодых красивых мужчин, младше мужа лет на пятьдесят, а то и на шестьдесят. Кстати, отцом ребенка, которого она теперь ждала, был даже не симпатичный инструктор по верховой езде, как предполагала Корнелия, а безымянный официант на одном из приемов: десять минут неистовой страсти, и вот, пожалуйста, она готова стать матерью и, что важнее всего, опекуншей миллиардера! Когда блиц-тест показал, что она беременна, и семейный врач подтвердил это, сделав нехитрый анализ, Мишель тотчас сообщила радостную весть мужу.
