Больше всего Эльвира убивалась из-за потери своего дневника, в который она регулярно вклеивала вырезки из модных журналов. Она собирала эту коллекцию с двенадцати лет!
Экарест был беспощаден к созданиям, подобным Эльвире. Спустя неделю, прошлявшись по улицам, она решилась позвонить родителям. Телефон в их деревне имелся только у соседей, ей пришлось долго ждать, бросая в прорезь автомата одну за другой монетки, пока соседи ходили за папенькой. Наконец она услышала суровый голос отца.
– Папочка! – запричитала Эльвира. – Вышли мне денег, прошу тебя! Я хочу вернуться домой!
– Ты больше нам не дочь! – рявкнул отец. – Ты опозорила нас, шлюха! Как будто мы не знаем, что ты делаешь там, в гнездилище порока, в столице! Продаешь похотливым мужикам свое тело! Не нужна нам такая, как ты! Если посмеешь заявиться в село, я тебе шею сломаю!
Эльвира попыталась что-то сказать, но в трубке послышались короткие гудки – последняя монета, звякнув, нырнула в нутро телефона. Эльвира хорошо знала нрав отца – если он говорит, что сломает ей шею, так и будет.
Она горько плакала, сидя в парке на скамейке. Внезапно она услышала дребезжащий голосок:
– Деточка, тебе требуется помощь?
Перед ней стоял обрюзгший пожилой господин в длинном светлом макинтоше и нелепой беретке. Эльвира, глотая слезы, прошептала:
– Мне нужны деньги…
– Иди со мной, – ответил старик. – Я живу недалеко отсюда.
Он привел Эльвиру в затхлую квартиру, накормил ее, а потом стал приставать. Эльвира была достаточно взрослой, чтобы понять – милосердия в этом мире почти не осталось. Она уступила натискам старика.
С этого все и началось. В итоге она приземлилась в Ист-Энде, где жила в мотеле. Эльвире пришлось продавать свое тело, и каждый раз она думала о том, что жизнь чрезвычайно несправедлива. Она пыталась опять позвонить домой, но соседи отказались звать родителей.
Она страстно мечтала о том, чтобы вернуться в родную деревню, но знала, что это невозможно. Наверняка священник предал ее анафеме, а стоит ей возникнуть на улице, как соседки закидают ее камнями. Для всех она стала «грешницей». Себя же она считала «жертвой пиара» и никогда больше не читала мелодраматических книг некогда обожаемой авторши.
Эльвира услышала шелест шин, из тумана вынырнул автомобиль – номерной знак заляпан грязью, лобовое стекло все в пыли. Девушка вздохнула – за весь вечер это ее второй клиент.
Дверца раскрылась, водитель, оставшись в салоне, дожидался, чтобы она сама подошла к нему. Расстегнув курточку из кожи «черной анаконды», купленную на дешевой распродаже, Эльвира процокала по направлению к автомобилю. Наклонившись так, чтобы вырез ее сарафанчика был отлично виден, девица провела языком по алым губам и произнесла:
– Привет, дорогой! Что, хочешь приятно провести время? Уверяю тебя, со мной ты не соскучишься!
В салоне автомобиля было темно и пахло жуткой смесью – крепкими сигаретами и еще чем-то, то ли плесенью, то ли разложением. Эльвира рассмотрела водителя – широкоплечий, в странном одеянии наподобие плаща со стоячим воротником, в котором в фильмах ходят галантные мушкетеры, на голове – широкополая черная шляпа, надвинутая на лоб так, что лица не видно. Руки в кожаных перчатках лежат на руле. Хоть клиент и старается, чтобы его никто не узнал, сразу видно – деньги у него водятся. А именно такие и были нужны Эльвире. Подарков от таких типов не дождешься, она знала: чем богаче субъект, тем неохотнее он расстается с деньгами. Но можно поживиться парой купюр из портмоне, пока он в душе, авось не заметит!
– Что, красавчик, желаешь, чтобы я прокатилась с тобой? – кокетливо спросила Эльвира.
Водитель отозвался глухим скрипучим голосом:
– Как тебя зовут?
– Эльвирой, – ответила девица. – Так да или нет, милый? Давай быстрее решайся, а то я замерзаю!
Она чихнула, водитель протянул ей руку и произнес:
– Садись!
Он железной хваткой втащил ее в салон, Эльвира поморщилась:
– Эй, только без побоев! За это надо или отдельно платить, или тебе придется разбираться с ребятами, которые меня охраняют. Учти, они умеют быть очень жестокими!
– Я тоже, – прошептал водитель, автомобиль тронулся с места.
Эльвире сделалось не по себе. Странный тип, раньше она его не видела. Внезапно она вспомнила о судьбе Лаймы, убитой недели полторы назад. Она ее не знала, но много слышала – несчастную исполосовал ирод, который утверждал, что он – Вулк Сердцеед.
Эльвира в беспокойстве посмотрела на водителя. Говорят, что тот тип, ну, убийца, был в черном плаще и шляпе.
– Эй, я передумала, – сказала Эльвира нервно и попыталась открыть на ходу дверцу катящего по туманным улицам автомобиля. – Мне… того… по надобности естественной надо! Подожди, я только пописаю в кустиках – и к тебе!
Дверь была заблокирована. Эльвира в страхе произнесла жалобным тоном:
– Дядя, куда мы едем?
– Развлекаться, – ответил тип и добавил: – Мы на месте!
Эльвира присмотрелась – туман обволакивал машину. Они были в районе бывших складов кирпичного завода. Даже в Ист-Энде это место пользовалось дурной репутацией. Там любили совершать свои мессы сатанисты, а самоубийцы часто приходили туда, чтобы свести счеты с опостылевшей жизнью.
– Как ты предпочитаешь? – спросила Эльвира. – Ты только разреши мне на пять секунд выйти, мне же пописать надо…
Она снова дернула дверцу. Заперто. Эльвира закричала:
– Выпусти меня немедленно! Учти, если со мной что-то произойдет…
Она обернулась к водителю и заметила в его руке длинный нож. Эльвира захныкала:
– Прошу вас, дяденька, не делайте мне больно! Я готова выполнить все ваши требования! Делайте со мной все, что хотите, но не убивайте меня!
– Ты предлагаешь мне делать все, что я хочу? – прохрипел водитель, и острие ножа прикоснулось к горлу Эльвиры.
Несчастная дрожала, как осиновый лист. Она где-то читала, что если с маньяками говорить, то это может отвлечь их от мыслей от убийства.
– Ну конечно! – заголосила Эльвира. – Давайте сексом займемся, вам понравится! Клянусь, и платить ничего не придется!
– Тебе придется заплатить, – прервал ее водитель. – И знаешь, как именно?
– Как? – выдавила из себя Эльвира, чувствуя, что слезы бегут по ее лицу.
Если она выберется из этой передряги живой и невредимой, то завтра же утром уедет обратно в деревню, бросится в ноги к родителям и вымолит прощение. Будет жить далеко от этого ужасного города, рядом с ней родители, овечки да свинки…
– Ты подаришь мне свое сердце! – заявил водитель. – Ибо меня зовут Вулк – Вулк Сердцеед!
Эльвира истошно завопила, и в горло ей вонзился нож. Кровь брызнула на стекло, послышались чавкающие звуки. Крик Эльвиры оборвался. Никто не пришел ей на помощь.
