– Дюрер, тьфу… Кранах, вы не имеете права находиться здесь! – взвизгнул толстяк и попытался подняться из кресла.
Инспектор толкнул его, и журналист впечатался в сиденье.
– Где посылка от Вулка? – произнес Кранах.
Полные губы Траяна затряслись, он фальшивым тоном ответил:
– О чем это вы, инспектор? И кто вам сказал, будто я получил что-то от Вулка?
– Он сам, – заявил Кранах. – У тебя есть три секунды, чтобы отдать мне посылку. Если этого не произойдет, я сделаю то, о чем давно мечтал! Один, два…
Он навел пистолет на Траяна. Тот, трясясь, пропищал:
– Кранах, тебя давно пора запереть в психушку! За минуту до твоего визита курьер принес мне пакет, я даже не успел вскрыть его! Вот он!
Траян вытащил из ящика стола небольшой сверток с эмблемой фирмы «Пегас» – фиолетовой крылатой коняшкой. На посылке печатными буквами было выведено имя журналиста и адрес редакции. Отправитель оставил и свое имя: «Вулк».
Послышался топот, в кабинет влетел охранник. Траян, походивший на налакавшегося сливок кота, махнул пухлой рукой и процедил:
– Милейший, вам следовало лучше реагировать на входе. Раз уж пропустили ко мне этого психа полицейского, то оставьте нас в покое!
Кранах, казалось, не расслышал того, что сказал журналист. Он осторожно разорвал желтоватую бумагу. Десятки жадных взоров устремились на продолговатую пластиковую коробочку с синей крышкой. На ней фломастером было выведено: «Подарок для инспектора Кранаха. Ты успел, Фердинанд! Твой приятель Вулк».
– В прошлый раз там были человеческие почки, – с удовлетворением заметил Траян.
Марека передернуло от отвращения – толстый репортер вызывал у него исключительно отрицательные эмоции. Заметив это, Траян с гадким смешком обратился к юноше:
– Что, мальчик на побегушках, сопровождаешь своего ментора-инспектора? Учишься у него уму-разуму? Значит, как и инспектор Дюрер, станешь неудачником!
Кранах, как зачарованный, уставился на записку.
– Ну что же, инспектор, если вы штурмом взяли редакцию, то взгляните на свой подарок! Как это трогательно – кровавый маньяк присылает вам сюрприз и ведет с вами переписку, инспектор! – продолжал издеваться Бурмистров.
– Всем выйти прочь! – заявил Кранах, обернувшись. Публика уставилась на него в недоумении. Кранах, не долго думая, выстрелил в окно. Стекло с оглушительным звоном полетело вниз. Это возымело эффект, и через несколько секунд кабинет и коридор, заполненные любопытными, обезлюдели. Марек остался в кабинете и закрыл дверь.
– Сдается мне, достопочтенный инспектор Дюрер, что суду не понравится ваше поведение, – промурлыкал Траян. – И учтите, министр внутренних дел – мой хороший знакомый. Как и председатель парламента, и первый заместитель президентской администрации. Они все хотят, чтобы «Сплетник» писал о них только хорошее. Поэтому им не составит труда оказать мне небольшую услугу – уволить вас, Кранах! Вернее, Дюрер!
Инспектор, смерив журналиста презрительным взглядом, ответил:
– Сначала я откушу тебе голову, Траян.
– Зубы обломаешь, – хихикнул тот, но, судя по гримасе, исказившей его лоснящиеся рубиновые губы, фраза инспектора Бурмистрову не понравилась.
Затаив дыхание, Кранах притронулся к крышке.
– Открывайте, инспектор! – заявил Траян. – Чего тянуть? Мне кажется, у вас с этим Вулком особые отношения. Интересно, отчего?
Кранах быстрым движением снял крышку. Траян закашлялся и наконец прошептал:
– Какая мерзость! Вулк превзошел самого себя! Это будет сенсация!
Марек приблизился к письменному столу, на котором стояла пластиковая коробка. В ней лежало человеческое сердце, а с левого и правого боку – по глазу. Стажер охнул и осел на пол.
– Ну вот, добились того, что ваш девственный помощник лишился чувств, – закряхтел Траян. – Молодое поколение такое нежное, чуть что – хлопается в обморок. Ну подумаешь, человеческое сердце и пара глаз! На центральном рынке и не такое в мясных рядах увидишь, но там чувств никто ведь не лишается?
Кранах склонился над коробкой. Так и есть, в лужице крови лежал маленький волосок. Неужели это и есть сюрприз, о котором вещал Вулк?
Дверь раскрылась, в кабинет к Бурмистрову влетело шесть человек в камуфляжной форме и бронежилетах, в черных масках и с автоматами наперевес.
– Никому не двигаться! – скомандовал один из них. – Спецоперация министерства внутренних дел!
Траян, шумно вздохнув, поднял вверх руки и процедил:
– Мадре миа, когда же закончится этот балаган?
Дана
17 ноября
Я поставила перед гостьями серебряный кофейничек и сказала:
– Дамы, прошу вас!
Кира немедленно схватила заварное пирожное, лежавшее в стеклянной вазочке, откусила половину и, закатив глаза, произнесла:
– Как я обожаю сладости!
Прошедшие дни принесли много нового: я провела всю неделю в государственной библиотеке, где внимательно изучила отчеты княжны Зинаиды Валуйской, которая подробно описывала убийства, совершенные Вулком Сердцеедом в 1923 году.
– Даночка, так к какому выводу вы пришли? – спросила профессор, хватая третье пирожное. – Просто объедение!
– Проще спросить, к какому выводу пришла княжна, – ответила я. – Она провела потрясающее расследование, однако личность Вулка установить так и не смогла. Хотя… Хотя в ее последнем репортаже от двадцать четвертого декабря она намекает на что-то, якобы ставшее ей известным, но не подлежащее разглашению. Но что именно?
Виолетта тяжко вздохнула, я подвинула к ней вазочку с двумя последними пирожными.
– Мы собрались, чтобы определить нашу дальнейшую стратегию, – заявила я. – Вулк совершил второе убийство и прислал сердце и два глаза Траяну Бурмистрову – слава богу, я не получила от маньяка новой посылки!
В гостиную, где мы проводили заседание «генерального штаба», влетел мой телохранитель – растрепанная Веточка, которая провела большую часть воскресенья у плиты. Она непременно захотела испечь заварные пирожные сама, хотя, как я подозреваю, при помощи этого нехитрого трюка она добилась того, чтобы провести со мной как можно больше времени. Дурочка вбила себе в голову, что мне грозит смертельная опасность, и была уверена, что ее присутствие в моей квартире поможет ее начальнице избежать участи стать очередной жертвой Сердцееда.
– Вам нравится? – спросила радостно Веточка, ставя перед профессоршей блюдо с новыми пирожными. – Дана, ты опять куришь!
– Очень вкусно! За такое я готова продать душу! – ответила Кира.
Веточка унеслась на кухню, я протянула:
– Так что же нам следует предпринять? Все нити оборвались. Убийца, создается впечатление, неуловим.
