– И почему-то я не сомневаюсь, что им станете вы, – простонал Дусик.
Рая Блаватская запричитала:
– Почему вы сказали о том, что отправной точкой всего станет смерть Фимы и…моя. И Дусика! Мы же живы-здоровы и умирать не собираемся!
– Это легко поправимо, – уверил дуру Раю Сувор-младший. – Конфуций говорил, что невозможно найти в темной комнате черную кошку, особенно если ее там нет. Так вот, мы найдем в темной комнате любую кошку – несмотря даже на то, что ее там и в помине нет!
Я похолодела, услышав это циничное высказывание. Раздались мягкие шаги. В столовую вошел невысокий блондин в темном костюме. Увидев его, Дусик затрясся мелкой дрожью, как Василиск после случайного купания летом под шлангом.
– Это он, он охотился за мной…
– Знаю, – сказал Огнедар. – Это один из моих самых ценных кадров. Ты, Дусик, умудрился дважды избежать смерти, tertium non datur
[10]
, не так ли, Серафима Ильинична? Он так и рвался убить тебя, но когда я понял, что в дело вмешался отец, то решил изменить стратегию. Сначала я хотел, чтобы ты умер и не успел разболтать никому о том, что видел Сергия Бунича около трупа в галерее, это могло бы повредить моему плану. А теперь я понимаю, оно и к лучшему, что ты остался в живых. Впрочем, ненадолго. Отец прав: свидетелей необходимо всегда уничтожать! Ваша смерть станет началом великолепной драмы! Жаль, что вы не сможете насладиться ее финалом! Через некоторое время ряд иностранных СМИ сообщат о том, что вас убили по личному приказу президента Бунича. А потом… слухи и неопровержимые факты, как вышедшая из берегов горная река, сметут Гремислава Гремиславовича. Президент ведь безгранично мне доверяет, он вообще доверят всем нам, из спецслужб. А зря!
– Ты знаешь, что делать, – сказал киллеру директор КГБ. – Постарайся, чтобы все выглядело натурально и впечатляюще.
Убийца достал из кобуры под пиджаком тяжелый пистолет. Я посмотрела на дядю Браню.
– Отец, нам пора, – произнес Огнедар и посмотрел на часы. – О том, что я был в гостях у госпожи Гиппиус, никому не известно.
Браня рванулся к киллеру и вырвал у него пистолет. Завязалась короткая борьба, которая завершилась поражением моего жениха.
– Отец, оставь этот театр юного зрителя, – поморщился Огнедар. – Попрощайся со своей Фимой.
Браня подошел ко мне. Он ласково посмотрел на меня. Я не держала на него зла, и как я могла ненавидеть человека, которого любила.
– Фима, – проронил он, – помни: я тебя любил!
Рая Блаватская завыла и брякнулась в притворный обморок. Я заметила одинокую слезинку, которая скатилась по щеке генерала. Он поцеловал меня в лоб, и я почувствовала, как дрожат его холодные губы.
Суворы – отец и сын – удалились. Киллер, дирижируя пистолетом, сказал:
– Все в подвал!
– Я никуда не пойду, не хочу, вы не имеете права! – стенала Рая. Убийца легко согласился:
– Вам лучше знать, что тогда вы умрете здесь и сейчас.
Блаватская живо подскочила на ноги. Мы, две женщины, и Дусик с загипсованной ногой не могли ничего противопоставить матерому убийце. Во дворе затарахтел мотор. Я поняла, что пошли последние минуты моей жизни.
Мы гуськом (я впереди, за мной Рая, колонну смертников замыкал Дусик) спустились в мрачный и темный подвал. Убийца завел нас в небольшую комнатку.
– Ave, Caesar, morituri te solutant!
[11]
– пробормотала я, вспомнив Светония. Мне и Дусику пришлось поддерживать под белы руки Раю, снова упавшую в обморок.
– Желаю вам веселого времяпрепровождения, – цинично произнес киллер. – Передавайте пламенный привет Толкиену и Брамсу. – И, наставив мне на голову пистолет, без колебания спустил курок.
Отрывки из книги Марилены Финч «Доверительные отношения»
«…Я с нетерпением ждала визита Нади в Гамбург. Мне представлялось, как мы вместе снова гуляем вокруг Альстера, сидим в кафе, я даже согласна была на утомительные походы по магазинам. Но какое-то неведомое чувство подсказывало мне, что этому не суждено сбыться.
– Знаешь, я не удивлюсь, если следующим президентом Герцословакии станет Гремислав, – огорошил меня признанием Петер. – Он именно тот человек, который сейчас нужен этой стране.
…А в начале сентября позвонила Надя. По ее голосу я поняла: что-то случилось. Неужели неприятности с детьми? Или Гремислав снова потерял работу?
– Марилена, – сказала Надежда, – я специально позвонила тебе, так как не хочу, чтобы ты узнала об этом из газет… Указ уже подписан, но обнародован он будет только завтра. Гремислава назначили директором Комитета герцословацкой безопасности.
– Президентского дворца? – спросила я, думая, что Гремислава неожиданно понизили в должности.
Надя упорно молчала. Я высказала другое предположение:
– Экареста?
Пауза затянулась. Наконец Надя по слогам выпалила:
– Герцословакии!
Я пыталась собраться с мыслями, бормотала поздравления. Надежда продолжала:
– Он сказал, что я больше… что мы больше не можем видеться и переписываться. Боже, Марилена, как я не хочу, чтобы он снова работал в этой организации. Но Гремислав уже все решил!
Она заплакала, я постаралась утешить Надежду.
– Но я все равно приеду в Гамбург, – упрямо говорила она. – Никто не может запретить нам оставаться подругами. Я позвоню тебе на следующей неделе, мы согласуем сроки…
…Она не позвонила. Я не виню Надю и Гремислава в том, что они так неожиданно прервали с нами контакт. Через одиннадцать месяцев мир облетела новость – новым премьер-министром Герцословакии назначен директор КГБ Гремислав Бунич.
А еще через три с половиной месяца, в самый канун Нового года, Благояр Никлотович ушел в отставку, и его преемником стал Гремислав.
Мы с Петером направили ему поздравления, но, к моему огорчению, получили стандартный ответ от одного из помощников Гремислава. Я поняла, что мы бесповоротно стали частью их прошлого.
…Гремислава и Надю я регулярно вижу на фотографиях в газетах, почти в каждом выпуске новостей речь идет о политике президента Бунича. Они дружат с немецким канцлером и его семьей, а недавно Герд Шрайнер усыновил мальчика из Иоаннграда, и, как говорят, Гремислав оказал своему немецкому коллеге в этом вопросе неоценимую помощь.
…Я вспоминаю наши застольные беседы и поражаюсь: Гремислав претворяет в жизнь все то, чем делился со своими немецкими гостями как несбыточными планами и неисполнимыми фантазиями.
